Девочка и пёс

– Тогда утром подгоним сюда телегу, ребята погрузят тебя в неё и я отвезу тебя из города? – Совсем уж по-свойски спросил бриод. Но тут ему пришло в голову, что пёс наверно не согласится чтобы его просто вывезли из города и бросили искалеченного и бездвижного где-нибудь в лесу. Наверняка он потребует чтобы его отвезли в какое-то определенное место. Ронберг ощутил тревогу. Куда бы не захотел попасть этот демон, в Лазурные ли горы к своей хозяйке или к вратам ада, где бы они не находились, Ронбергу явно не захочется там оказаться. Но он поспешил себя успокоить, чего бы не потребовал демон это не важно, нужно на всё согласится, а с Делающим Пыль договориться о месте неподалеку от Гроанбурга, куда привезти асива и где они его схватят. Ронберг совершенно не представлял каким образом черные лоя справятся с металлическим псом, но твердо верил что им это под силу. Ведь он своими глазами видел у них в пещерах асивов, которых, по заверению Делающего Пыль, они захватили вблизи Лазурных гор. И там были создания и по крупнее этого пса.

В глубине души Ронберг вполне отдавал себе отчет, что в его плане немало прорех, из которых сквозит зябким холодком полного провала. Но странная уверенность в том что на этот раз у него точно всё получится уже цепко впилась ему в сердце. И он убедил себя что по большому счету почти ничем не рискует. Конечно, неизвестно на что до конца способен этот металлический дьявол, но так или иначе он безногий, недвижный и достаточно просто отойти от него метров на пятьдесят и ты будешь в безопасности. Ни ядовитые иглы, ни пламя, ни жуткий рык, ни яркий свет уже не дотянутся до тебя или по крайней мере не причинят особого вреда. Это было очевидно. Ну а если что-то совсем уж пойдет не так как задумывалось, у Ронберга всегда оставался его самый главный, практически непобедимый козырь. Он старый, безнадёжно и отчаянно старый, он пожил своё и бояться ему уже нечего. Он настолько привык к смерти вокруг себя, что ни её вид, ни мысль о ней не вызывали в нем уже ни малейшего переживания. Ни единая взволнованная нотка не звякала в его душе, когда он видел мученическое истязательное убийство пленных, кровавую жуткую гибель своих товарищей или отчетливо понимал что ему самому вот-вот грозит стать мертвым. Загробное же существование и уготованные ему там адовы муки почему-то ни капли не пугали его. Вообще нисколько. И он сам не понимал в чем тут дело. Ни то чтобы он не верил в них, ведь он слышал об этом с рождения. От родителей, от священников, от приятелей, от стариков и блаженных, но воспринимать всерьез эту мысль у него никогда не получалось. Может потому что ни лоя, ни туру, ни авры ни о чем подобном не рассказывали, может потому что за свою долгую жизнь он увидал столько горя и страданий, зачастую бессмысленного, что идея о каком-то посмертном воздаянии, о продолжении боли и истязании, да с еще большим пылом и жестокостью представлялась ему какой-то дикой, нелепой и запоздалой.

Думая о своем последнем козыре, он, конечно, честно признавался себе, что немного лукавит. Умирать ему не хотелось, ох как не хотелось, пусть и пожил на свете немало, а была б его воля и еще столько же себе начислил бы. А если еще и с золотом, в покое, сытости и достатке, в уютном, симпатичном домишке у тихого озера, тогда уж и вовсе ни к чему на тот свет спешить.

– Хорошо, – сказал Кит. И затем утвердительно, с нажимом добавил: – И ты отвезешь меня в Акануран.

"Ишь ты, в Акануран?!", удивился Ронберг. И затем усмехнулся про себя: "Так вот где адовы врата! Кто бы сомневался."

– Отвезу, – спокойно пообещал он. – Тем более тут есть более короткий путь, не выходя на Цветочный тракт. О нём мало кто знает, да и считается что там гроанбуржские ребята шалят. – Всё складывалось отлично и у Ронберга ощутимо улучшилось настроение.

Кит внимательно посмотрел на разбойника. Чуть склонив голову на бок, робот спросил:

– И тебя не удивляет что мне нужно в Акануран?

Ронберг пожал плечами и даже позволил себе усмехнуться:

– По твоему ремеслу, господин Шак, в смысле испепеления порочных душ, Акануран самое подходящее место.

Свет излучающей лапы приобрел кроваво-красный цвет, глаза робота засветились багровым и он ледяным голосом поинтересовался:

– Моё ремесло представляется вам забавным, господин разбойник?

Ронберг испуганно заморгал.

– Да что вы, господин Шак, я не имел в виду ничего такого. Вот вам…, – хотел сказать "истинный крест", но осекся, едва удержав руку от движения перекреститься. Дьявольскому отродью это определенно не понравится, сообразил он. Никакого креста Ронберг не носил, хоть и был крещен набожной матерью в забытом младенчестве. Но иногда он все же крестился и призывал Святой Крест как некое могучее заклинание, в которое неосознанно верил.

– Что ты знаешь о девочке? – На всякий случай спросил Кит.

Ронберг сразу сообразил о ком речь.

– Немного. Заезжала к нам три дня назад с судьёй Туила. Тому нужны были свежие лошади. Лошадей он получил. Передохнули пару часов и уехали.