Девочка и сигарета

Вот в чем вопрос. Я мог бы объяснить, на чем основывается мое несогласие с Джонсоном: обожествление невинности есть ключевая ошибка. Но такими рассуждениями я лишь нанесу себе еще больший вред. Председательша уставилась на меня, засунув палец в рот. Я устало говорю ей:

— Пусть меня уведут.

Я покидаю зал под конвоем охранников, так ничего и не прибавив.

В вестибюле маячит мой настоящий адвокат, Марен Патаки. Она обещала прийти на заседание, но, как всегда, опоздала. Что ж, пожалуй, так оно и лучше. С такой бездарной защитницей у меня нет никаких шансов выкарабкаться. Я все потерял — работу, жену, честь. И в этой пустыне ничтожество моего адвоката вдруг предстало передо мною как закономерность человеческого существования. Я пал жертвой не заговора темных сил, а естественного стечения глупостей.

Стыд неведом Марен Патаки. Она бросает мне:

— Вы выступили из рук вон плохо!

— Неужели?

— Да. Вас очень тяжело защищать. Дети правы: сделайте что-нибудь, совершите поступок, как Дезире!

Так это я, оказывается, должен работать за нее, я должен сам доказывать свою невиновность, подобно ее самому знаменитому клиенту.

X

Целый месяц телезрители всего мира следили за судьбой Дезире Джонсона; в конце апреля напряжение на рынке рекламы достигло кульминации благодаря последней сигарете смертника. Но после президентского решения о помиловании публика снова чуть не впала в летаргический сон. Рекламодатели уже собирались сокращать свой бюджет, когда ужасный проект Martyre Academy вновь приковал граждан к экранам, а Audimat побил рейтинги последнего Кубка мира по футболу. Некоторые полемисты не преминули выдвинуть теорию заговора: не розыгрыш ли весь этот конкурс, организованный необычной террористической группой? Не играет ли он на руку медиагруппам? Но мысль о столь циничной манипуляции с жизнями заложников тут же с негодованием была отвергнута. Присоединившись к избирательной кампании в пользу жертв и призвав «голосовать сердцем», Дезире заткнул рот экспертам по дезинформации.

Через месяц после выхода первой передачи стало наконец известно имя проигравшего в первом туре. Ко всеобщему удивлению, им оказался немецкий журналист, тот самый, что столь свободно чувствовал себя на конкурсе современного танца и неустанно повторял в камеру: «Я приехал сюда за информацией. Убить меня — значит убить свободу прессы». Неужели против него сыграло шумное возмущение коллег (борцов за свободу во всем мире, уверенных, что их собрат по профессии заслуживает особого снисхождения)? Или голосующие сочли, что журналист должен был предвидеть опасности этой командировки? Или что лучше первым убить сорокалетнего, чем подростка, женщину или старика? Во всяком случае, проанализировав общественное мнение, специалисты единодушно заявили, что не происхождение и не вероисповедание кандидата сыграли решающую роль. Против него проголосовали большинство уроженцев и Запада, и стран «третьего мира», и Азии, и арабских стран. А юный Кевин и старая Франсуаза вышли в фавориты. Четыре недели конкурса доказали зрелость и самостоятельность общественного мнения. Соревнование становилось почти захватывающим, когда даже самых азартных зрителей отвлек от игры страшный вопрос: выполнят последователи Джона Уэйна свою угрозу или проявят милосердие?

Каждое утро зрители ожидали известия о помиловании журналиста, хотя подсознательно и жаждали жуткого зрелища. Объявление о трансляции казни охладило пыл заигравшейся публики. Приговоренного со связанными за спиной руками бросили на колени, и главарь коммандос лично перерезал ему горло, а затем потряс перед камерой его окровавленной головой. Во многих зрителях это зверство пробудило угрызения совести. Пользователи Интернета объявили коллективный бойкот чудовищному шоу; большинство телеканалов отказалось транслировать Martyre Academy, предоставив освобождение заложников секретным службам.

Может быть, все бы на том и закончилось, если бы некто, обвиняемый в растлении пятнадцати малолетних, не объявил о желании «сдаться коммандос в обмен на жизнь одного из заложников». В коммюнике сообщались мрачные подробности преступления, приведшего этого человека на скамью подсудимых: попытка изнасилования пятилетней девочки и подозрения в организации притона, жертвами которого должны были стать дети из Административного центра. Сочувствия преступник не вызывал… Он разрушил не только будущее пятилетней девочки, но и собственную жизнь, потерял свободу, работу и жену. В предложении, переданном через адвоката Марен Патаки, он пояснил: «Я надеюсь психологически поддержать Амандину, помочь ей справиться с бедой и искупить свою вину спасением жизни невинного человека».

Такой сенсации никто не ожидал. Прочитав коммюнике, Марен Патаки возликовала. Еще одного ее клиента осенила удачная мысль!