Девочка, я о тебе мечтаю

Но после всего, что между нами происходило, последний, кому я дам к себе прикоснуться — это Питерский. Ненавижу я его гораздо больше, чем…

— Заходи в класс, — повторил он, смотря мне в лицо.

— Да не буду я никуда…

Я попробовала его просто обойти и уйти, но Рома поймал меня за талию, вызвав этим мой рваный вздох.

— Отстань от меня! — нервно высказалась я, вцепившись в его руку, которую он так и оставил лежать вокруг моей талии плотным кольцом, пальцами. — Не прикасайся!

— Последняя попытка тебе зайти в класс самой, Романова…

— Отпусти, сказала! — начала я уже злиться и ударила его кулаком по груди.

— …Или я занесу тебя туда сам. И не бей меня — иначе пожалеешь об этом.

Я уставилась в его лицо. Он что — совсем больной? Чего он хочет?

Додумать я не успела — взлетела в воздух, лишь сдавленно пискнув. Я стала видеть пол ближе — Роман закинул меня к себе на плечо, как варвар пойманную женщину из вражеского племени. Орать не получалось — горло словно стянула невидимая рука, а живот передавило.

— Ром… — только и пискнула я из себя, судорожно вцепившись в него пальцами, чтобы не упасть.

Питерский же спокойно нёс меня к кабинету, уложив свою огромную лапу мне прямо на попу, чтобы я не съезжала.

Когда мы очутиились в классе, он закрыл дверь и только тогда опустил меня на пол.

Оказавшись на твёрдой поверхности, я словно очнулась. Способность говорить ко мне вернулась вместе со злостью и возмущением.

— Ты что делаешь, придурок?! — метала я молнии. — Ты что себе позволяешь, ты!

Я толкнула его в грудь, чтобы он ушёл с дороги, но этот увалень даже бровью не повёл.

— Выпусти меня немедленно отсюда!

— Выпущу, конечно, — усмехнулся он, явно наслаждаясь моей перед ним беззащитностью. — Только сначала ты помоешь пол.

— Чего? — нахмурилась я.

— Ну вот, — указал он на ведро и швабру в углу кабинета, пока я пыталась отдышаться. — Пол помоешь и пойдёшь домой.

— Я?

— Ты.

— Но полы поручили мыть ТЕБЕ!

— А мыть их будешь ТЫ!

— С какого такого праздника?

— Из-за тебя меня наказали, зубрилка, — ответил наглый парень. — Ты и мой. Давай, воды я уже набрал! Вперёд!

Я пребывала в полном шоке, крайнем возмущении и бессильной ярости. Ещё немного — и меня просто разорвёт от этих негативных, очень мощных эмоций.

— Как же я тебя ненавижу! — кинула я ему в лицо, сжав кулаки. Так хотелось начать его бить, просто безумно! — Придурок! Мажор без берегов!

— Взаимно, заучка, — лениво отозвался Роман, который оперся плечом о дверной косяк и наблюдал за мной, загораживая выход своей огромной мускулистой тушей. — Только можешь хоть обкакаться — ты отсюда не выйдешь, пока не помоешь пол.

— Я все расскажу Алле, — заявила я. — Завтра же.

Лицо Романа тут же потемнело. Взгляд стал таким тяжёлым, что выносить его сил не было, но я не буду перед ним покорно опускать голову. Он сделал шаг на меня, и я отпрянула назад, врезавшись в учительский стол ногами и едва удержав равновесие.

— Только попробуй, — говорил он, неумолимо приближаясь ко мне и заставляя моё сердце биться чаще.

— Обязательно скажу! — горячились я. В этот момент мне было плевать, что будет потом. Я хотела задеть его так же, как это он меня! — Тебя накажут ещё сильнее! Папочка уже лишил тебя денег, как обычно он это делает? Ты теперь у нас мажор-бомж или как?

Роман оказался совсем близко и почти вжал меня в этот чёртов стол. Дальше отступать некуда — если только лечь на учительский стол! Я выставила руки вперёд и упёрлась в его грудь, пытаясь не дать ему приблизиться ещё, но силы снова оказались неравны.

— Забыла, что не хочешь потерять это место? — изогнул он одну бровь.

Кровь отхлынула от лица. Он всегда знает, куда бить.

— Ром… — сказала я негромко. — Ну что ты творишь? Отпусти меня, пожалуйста. Я обещаю, что никому ничего не скажу.

— Сначала ты наболтала тут с три короба, оскорбила меня, а теперь хочешь, чтобы я тебя просто отпустил? — спросил он.

Голубые глаза стали тёмно-серыми, их словно затягивало туманом. Он то и дело опускал глаза на мои губы и вздымающуюся от нервов грудную клетку.

Питерский такой огромный, что мне приходилось задирать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Я ощущала себя рядом с ним невероятно маленькой и… невероятно ничтожной.

— Кроме полов ты мне теперь должна кое-что ещё за свои оскорбления, Рыжая.

— Я не буду ничего делать, — ответила я, снова надавив ему на грудь. — Отстань!

— Будешь, — заявил он. — Иначе вылетишь отсюда пробкой. Даже если ради этой миссии мне придётся пожертвовать и своим местом тоже.

В этот момент я действительно испугалась. Наглый мажор может всё. А я — ничего. И ему не составит труда и хватит совести разрушить мою жизнь.

— Но ты можешь всё сказанное тобой нивелировать прямо сейчас.

— Какие умные слова, — невольно вырвалось у меня.

— А ты думала, что я тупой? — усмехнулся Роман.

— Ничего я не думала!

— Врёшь, — рассмеялся он. — У тебя на лбу написано всё, что ты думаешь.

— Я о тебе не думаю вообще, ясно? — я снова пихнула его. — Отпусти меня, ты не имеешь права меня тут держать!

— Ясно-ясно, — кивнул он. — Так ты хочешь дальше тут учиться или нет?