Читаем Девочка, испившая Луну (ЛП) полностью

Голос матери дрогнул. В какое-то мгновение Энтен понял, что и вправду мог бы прогуливаться по рынку под руку с девушкой, но ведь он был до такой степени застенчив, что не смог бы и подойти ни к кому! Вспоминая о прошлом, Энтен думал, что это, пожалуй, не так уж и трудно, стоило только попробовать. Он видел заказанные тогда матерью портреты – и мама заставляла сохранять воспоминания о том, как он был красив.

Это не имело значения. Он был хорош в своей работе, он любил её. Разве ему и вправду что-то нужно?

- Я уверен, что наступит день, когда женится Рук, мама. И Финн. И все остальные. Так что не надо смущаться… Я сделаю для каждого из своих братьев и шкафы, и брачное ложе, и колыбельки, когда им понадобится! И совсем-совсем скоро у тебя по лестнице в доме будет лазить целая гора внуков!

Мать на лестнице. Ребёнок у неё на руках. Крик, крик, крик! Жмурься, не жмурься… Оно никогда его не посмеет отпустить.

- Я разговаривала с некоторыми матерями. Они довольно остро смотрят на ту жизнь, которую ты способен воссоздать, более того, они бы с огромным удовольствием познакомили бы тебя со своими дочерьми! Не с самыми симпатичными дочерьми, сам понимаешь, но, тем не менее…

Энтен вздохнул, встал и покачал головой.

- Спасибо, мама, но не стоит, - он пересёк комнату и наклонился, чтобы поцеловать мать в щёку. Он видел, как она содрогнулась, когда слишком близко оказалось его покрытое безмерными шрамами лицо – а ведь он делал всё возможное, чтобы не причинить ей боль… И самой её не испытывать.

- Но, Энтен!..

- А теперь мне пора идти.

- И куда ты собираешься?

- У меня есть несколько поручений, с которыми срочно надо было бы разобраться… - это была чистая ложь. И с каждой новой ложью ему становилось всё легче и легче. – Через пару дней я приеду на обед. Я помню об этом, мама, - это тоже было ложью. На самом деле, обедать в своём доме он совершенно не собирался, только существовал предлог, который заставил бы мать уйти, и он собирался этим воспользоваться. А потом в последнее мгновение откажется…

- Ну что ж, возможно, я тебя провожу! – промолвила она. – Вот, давай… - она всегда любила ходить с ним куда-то, и Энтен прекрасно знал об этом.

- Будет лучше, если я отправлюсь один, - ответил Энтен. Он набросил себе на плечи плащ и зашагал прочь, оставив мать в тени.

Энтен шагал по тем улочкам, по которым практически никогда не ходили, блуждал по самым глухим переулкам Протектората. Хотя день был светел и ярок, он натянул капюшон на лоб, пытаясь держать своё лицо в тени. Энтен давно уже заметил, что прятаться от людей было довольно комфортно, а ещё на него не так глазели. Иногда детишки застенчиво просили коснуться его шрамов… Если рядом находились их семьи, ребёнка тут же прогонял разозлённый родитель, и больше они никогда и не были. А если дитя не убегало – он снимал капюшон и говорил:

- Ну же, давай.

- А это больно? – спрашивало дитя.

- Не сегодня, - отвечал всегда Энтен. Очередная ложь. Его шрамы всегда болели. Не так, как в первый день или в первую неделю – но всё же, та тупая боль никогда не оставляла его наедине с самим собой.

Прикосновение маленьких пальчиков к бесконечным рубцам заставляло сердце позорно сжиматься, и Энтен испытывал глупую грусть.

- Спасибо, - говорил Энтен, и это каждый раз было чистой правдой.

- Спасибо, - всегда отвечало дитя – а после возвращалось к своей семье, и Энтен вновь оставался сам.

Его скитания – нравилось ему это или нет, - обыкновенно приводили его к подножию башни. Это был его дом на короткий отрезок юности, место, где навеки изменилась его жизнь. И сейчас вот тоже он оказался здесь – сунул руки в карманы, запрокинул голову назад и посмотрел на небеса.

- Почему же, - проронил какой-то голос, - это быть не Энтену, что наконец-то прибыл к нам! – голос казался довольно приятным, хотя Энтен ощутил в нём какое-то странное рычание, так глубоко похороненное в плетиве слов, что услышать его было трудно.

- Здравствуйте, сестра Игнатия, - промолвил он, низко поклонившись ей. – Я удивлён тем, что вижу вас здесь. Неужели наконец-то наука ослабила хватку и позволила вам выбраться на свободу?

Это впервые они разговаривали с глазу на глаз с той поры, как он получил ту кошмарную травму. Их переписка состояла из кратких заметок, вероятно, за сестру Игнатию сочиняемых другими сёстрами, что умели копировать подпись. Она никогда не беспокоилась о нём и не явилась навестить с той поры, как он получил ранения. Парень чувствовал странную горечь во рту – и сглотнул, пытаясь заставить себя не скривиться.

Перейти на страницу:

Похожие книги