Девочка из Аушвица. Реальная история надежды, любви и потери

Оказалось, что с того дня, как мою мать зарегистрировали в лагере (КЛ – это аббревиатура от «концентрационный лагерь»), и все время, что она провела в Аушвице, ее имя никому не было известно. Она являлась просто номером. В своем ответе музею в Польше я поблагодарила их и добавила: «Имя моей матери Сара Лейбовиц, девичья фамилия Гершковиц. Мы будем очень благодарны, если вы внесете ее имя в музейные списки, вместе с номером». Я подумала тогда, что стоило бы обратиться к сыновьям и дочерям всех выживших в Аушвице с просьбой отправить в музей имена и номера их родителей, чтобы к каждому номеру в списке добавили имя и фамилию. Возможно, это стало бы небольшим возмещением за то, что некогда их из людей превратили в цифры. У каждого человека есть имя. За каждым номером стоит живой человек.

Я слышала истории про представителей второго и третьего поколений выживших при Холокосте, которые татуировали у себя на руках номера их родителей или бабушек и дедушек. Я также слышала про родных, которые носили браслеты с такими номерами. У меня этот номер выгравирован на сердце. Я никогда его не забуду.

Однажды моя мама сопровождала делегацию молодежи Израиля в Польшу и попросила меня написать небольшой рассказ, от имени представительницы второго поколения выживших, который мама могла бы прочесть своим студентам во время поездки. Эта история родилась у меня спонтанно. Я написала ее, когда мне было тридцать лет, и она, конечно, про другую девочку, которая жила сорок лет назад, а не про меня…

Однако теперь я знаю, что и про меня тоже.