Девочка из Франции

На Жанетте были темно-синяя юбка и белая блузка, черные туфли и белые до колен носки; ступала она чуть напряженно, торжественно, высоко подняв голову. Она молчала и лишь поглядывала время от времени то на отца, то на тетю Вильму, словно хотела удостовериться, что они здесь, рядом с нею. Величайшее смятение охватило ее, мысли разбегались, в ушах звучали короткие фразы, повторяясь, наплывая одна на другую: «Я, Анна Рошта, юная пионерка Венгерской народной республики…»

И белье, сверкая снежной белизной,
Парусом вздымалось прямо надо мной.

«Перед лицом своих товарищей обещаю…»

Много-много девочек в темно-синих юбках и белых блузках, с красными галстуками на шее спешили к школе. На деревьях, окаймлявших с обеих сторон широкую улицу, распускались почки. Желтые гроздья «золотого дождя», свисавшие через заборы, радовали прохожих своим ароматом. Два старых каштана, словно на страже стоявшие по углам большого школьного двора, как будто помолодели — солнце пронизывало сквозные шатры их ветвей, опушенные мелкими, только-только показавшимися листочками. Над зданием школы развевался красный флаг. В школьном саду, прямо против входа, — длинный стол, покрытый красной скатертью и украшенный цветами. Перед столом выстроились ряды стульев, на которых разместились родители. Перед расставанием Жанетта судорожно сжала руку тети Вильмы.

Двадцать восемь знакомых лиц, двадцать восемь девочек в белых блузках и красных галстуках… И Жанетта вдруг успокоилась. Еще несколько часов — и на ней тоже будет красный галстук; еще несколько коротких недель, и Эстер Вамош уже не будет числиться в списке отсутствующих. А там, на стульях, папа и тетя Вильма… Какое сердце вместит столько радости?

— Стихотворение знаешь, Аннушка? — крикнула ей Йолан Шурани.

— Сойдет как-нибудь! — весело ответила Жанетта.

Снова обретя спокойствие, Жанетта стала весело прыгать среди подруг, потом подбежала к Бири Новак.

— Ой, да какая же ты красивая, Бири! Всегда так причесывайся. Чтобы я не видела больше тебя с космами! — возбужденно тараторила она и потащила смущенную, упиравшуюся Бири к одноклассницам. — Ну-ка, посмотрите на Бири! Что скажете?

Блестящие черные волосы Бири заплетены в две тугие косички и связаны на концах узенькой черной ленточкой. На затылке косички встречаются и скреплены большим бантом. На Бири — свежевыглаженная белая блузка. Словом, девочка преобразилась, и даже ее движения не казались теперь столь неловкими. Вся раскрасневшись от смущения, Бири стояла среди смеющихся, восхищающихся ею подруг и бормотала:

— Вчера мама вымыла мне голову. Она мне и косы заплела, одна я не могу так причесываться… умею только, как раньше.

Жанетта, переполненная радостью, перебегала от одной подруги к другой.

— Здесь мой папа! — кричала она. — Он из Комло приехал! Я потом покажу, где он… С тетей Вильмой рядом сидит, вон тот, что помоложе…

Столкнувшись с Илонкой Шмит, которая молча стояла поодаль, Жанетта на секунду стихла, пристально поглядела ей в глаза и произнесла неуверенным голосом:

— Как ты думаешь, не странно ли буду я выглядеть среди третьеклассников… такая большая? Все ведь будут думать: «Почему это ее так поздно в пионеры принимают?»

Илонка Шмит поправила галстук на шее, раздвинула его концы, потом снова сложила вместе и, опустив голову, ответила:

— Ну почему же… Из шестого класса тоже двух девочек принимают, и из восьмого — одну. Ее мама не хотела… а теперь сама пришла просить тетю Илону.

— Значит, и я…

— Будь спокойна, все узнают, почему тебя только теперь принимают. Вынужденные обстоятельства, и все тут.

— Он, как хорошо, что ты сказала мне это, Илонка!

Илонка подняла наконец свою белокурую голову и с неловкой улыбкой взглянула в сияющее лицо Жанетты:

— Твой папа приехал из Комло?

— Да. Он столько интересного рассказывает! — И после короткой паузы Жанетта добавила: — Если хочешь послушать, приходи к нам после обеда. Эржи тоже придет, и Мари, и Бири Новак. А то папа завтра уже уезжает.

— Ты думаешь, можно?

— Конечно! Будет очень хорошо, если ты придешь!

Появилась тетя Марта. Седьмой класс «Б» построился в коридоре и присоединился к остальным отрядам. Впереди шли члены совета отряда и звеньевые. Снизу долетела песня, и седьмой «Б», спускаясь вниз по лестнице, подхватил знакомый мотив. Отряды выстраивались во дворе; весенний ветерок далеко-далеко разносил звонкие голоса сотен девочек. Жанетта напряженно искала взглядом среди сидевших на скамьях своих близких. Снова охваченная непреодолимым волнением, она видела среди смутных, словно стертых розоватых пятен лишь одно широкое, доброе лицо, озаренное ободряющей улыбкой. За длинным столом разместились учителя. В центре сидела грозная и все же любимая Илона Авар, а рядом с нею какой-то молодой офицер.

— Он от наших шефов, — прошептала Жанетте на ухо Эржи Шоймоши и добавила со свойственной ей точностью: — Он проведет прием в пионеры.