Девочка. Книга третья

Этот спокойный и одновременно тяжелый взгляд приковал меня к полу, но я глубоко вдохнула и наперекор ему сделала еще несколько шагов в такт музыке, которая медленно смешивалась с дымным витиеватым облаком и растворялась в воздухе. Барретт сделал очередную глубокую затяжку и не спеша выпустил дым, а я, пряча животный страх за улыбкой, медленно опустилась на колени. Плавно выгибая спину, словно кошка, я начала преодолевать остаток пути, чувствуя сопротивление, будто шла против сильного ветра. Проведя на полу мысленную линию, я медленно перешагнула ее коленями и ощутила позвоночником тот рубеж, ту точку невозврата, после которой стало ПОЗДНО. Сейчас, преодолев эту черту, я знала, что провалюсь в бездну вместе с Дьяволом.

Остановившись перед массивным столиком, я оперлась на него ладонями и встала на ноги. Прогнув спину, я красиво вывела попой восьмерку и аккуратно разместила колени на прочной поверхности, отодвигая в сторону стакан с коньяком.

Барретт медленно выдохнул очередное облако дыма и, судя по затуманенному спокойствию в глазах, прикидывал в уме, как со мной поступить — свернуть шею сейчас или позже. Душа ушла в пятки от страха — но я тихо выдохнула и, сдерживая сердцебиение, продолжила воплощать свою идефикс в реальность.

Разведя ноги как можно шире, я вычерчивала бедрами круги в позе наездницы и одновременно расстегивала ремень. Разместив его сзади под ягодицами, я начала медленно-медленно протягивать его между бедрами вперед и, приподнимая тем самым полу рубашки, показала, что на мне нет трусиков. Барретт перевел взгляд на мой живот и отхлебнув коньяк, спокойно смотрел, как я стимулирую клитор его ремнем, оставляя на нем свое возбуждение и запах. Пропустив кожаную полосу по всей длине, я резко махнула кистью в сторону — ремень вжикнул и, слегка хлестнув по предплечью Барретта, приземлился рядом.

Дьявол даже не пошевелился, взгляд его, как и прежде, был спокоен, но сейчас я, как никогда, чувствовала себя в клетке с опасным Хищником, готовым прикусить меня за горло.

В очередной раз спрятав страх за улыбкой, я тихо перевела дух и, опершись ладонями о стол, в одно движение встала на ноги, не выбиваясь из музыкального ритма.

Теперь в игру вступал еще один атрибут. Я прикоснулась к галстуку и, зажав его между большим и указательным пальцами, нежно провела снизу вверх по всей длине, чувствуя ладонью дорогой шелк. Внезапно, в такт "After Dark", я резко дернула за узел, освобождаясь от этого "плена", и тут же развернулась к своему зрителю спиной.

Широко расставив ноги, я выписывала бедрами незамысловатый узор в такт завораживающей музыке и, медленно опуская руки, вела галстук, словно натянутую тетиву, вниз по пояснице, лаская им талию и попу, очерчивая им бедра и колени, поглаживая им голени и щиколотки. Достигнув каблуков, я обернула галстук вокруг левой лодыжки и туго завязала его узлом, стараясь следовать музыкальному ритму. Коснувшись к щиколоток, я стала медленно подниматься, прочерчивая указательными пальцами шов на чулках. Дойдя до складочек у основания ягодиц, я немного сжала полупопия и, слегка их приподняв, раздвинула, будто приглашая полюбоваться моим таинством, которое было прикрыто длинной рубашкой. Внезапно мой Черный Лебедь усмехнулся, и я, следуя его наитию, оттянула резинки на пажах и хлопнула ими по попе в такт аккорду. От острых ощущений я зажмурилась, и даже музыка не смогла заглушить звонкий шлепок по ягодицам.

Будучи к Барретту спиной, я не видела его реакции, но чувствовала позвоночником, что стою на краю пропасти. Глубоко вдохнув, как перед прыжком в неизвестность, я в такт музыке прочертила попой восьмерку и продолжила шоу.

У меня был припрятан еще один небольшой козырь в рукаве, ну… почти в рукаве. Слегка покачивая бедрами в такт музыке, я расстегнула пуговицы и резко развернулась лицом к Барретту, оттягивая полы рубашки назад. Медленно выдыхая дым, он внимательно сканировал взглядом мое белье, вернее наручники, одно незакрытое кольцо которых было продето через бюстгальтер во впадинке, а второе через пояс для чулок на талии, тем самым красиво растягивая цепь на моем животе.

Дьявол поднял глаза — и внутри меня все сжалось от страха. Его взгляд стал осмысленным и тяжелым — он таил в себе нечто абсолютно темное, запретное, он подавлял твою волю, он будил твои звериные инстинкты, на которые цивилизованное общество наложило ТАБУ. Но мой Черный Лебедь был настойчив и продолжал вести жесткую линию в исполнении задуманного.