Девочка. Книга третья

— Как и всегда, — тут же принял серьезное выражение лица Лат и рванул на кухню с проворностью юного солдата, готовящего привал для товарищей по оружию.

Получив информацию, я по обыкновению тут же начала ее анализировать — очень походило на то, что к Ричарду ехали не просто работники базы — как военный человек, он всегда строго придерживался иерархии в этих вопросах и не стал бы звать в гости на барбекю обычных боевиков, да и гостями бы их не назвал. А значит, скорее всего, в резиденцию ехали бывшие сослуживцы SEALs.

Мне до чертиков хотелось познакомиться с военными товарищами Ричарда, посмотреть на своего мужчину совсем в другом окружении, но я понимала, что во-первых, Барретт будет общаться с гостями сугубо мужской компанией, а во-вторых, эти люди были ограничены во времени.

— Мне уйти в свою комнату? — тихо поинтересовалась я, наблюдая, как Барретт завершает работу на лэптопе.

— Можешь остаться в зале, — коротко ответил он и, встав, направился на кухню с ноутом под мышкой.

Я перевела взгляд за окно и посмотрела на ухоженный парк резиденции — все же на улице стоял не май месяц. Погода была сухой, но очень ветреной и пасмурной — аккуратно подстриженные деревья и кустарники в парке волновались от сильного ветра, и, судя по тучам, намечался дождь.

Тем временем терраса "оживилась". На огромном пространстве, размером с теннисный корт, вымощенном черным мрамором, появилось несколько работников резиденции. Одна разводила огонь в "камине", встроенном в длинный прямоугольный стол, второй поправлял удобные кожаные диваны и кресла, расположенные по периметру стола, а вдалеке я увидела садовника, который вместе с Джино тащил откуда-то из парка огромный, отполированный до блеска электрический гриль для барбекю.

Еще раз посмотрев на тучное небо, на то, как персонал резиденции неуютно ежился от холодного ветра, я наморщила нос и направилась на кухню, где Барретт продолжал отдавать распоряжения.

— Ричард, на улице холодно, может быть в доме у камина лучше? — встав на пороге кухни, попыталась я урезонить своего мужчину, и добавила: — Я поднимусь к себе.

Ответом мне было молчание и я, наблюдая, как Лат маринует мясо под пристальным взглядом Барретта, говорившего по телефону с Сандерсом, сделала шаг вперед:

— Я могу помочь с мясом.

Но Барретт остановил меня взглядом, из чего я поняла, что он придерживался того же мнения, что и мой отец, когда устраивал барбекю на заднем дворе нашего дома, — мясом должны заниматься только мужчины.

Не прошло и часа, как домофон ожил и голосом Джино известил о появлении гостей в резиденции. Как только послышался шум у крыльца, Барретт вышел в холл, а я осталась в гостиной, но подошла к арке, чтобы посмотреть на встречу боевых товарищей.

Первым на пороге появился высокий плечистый бородач, по телосложению напоминавший Макартура. Он широко улыбался Барретту, его небольшие карие глаза лучились радостью от встречи с давним другом, но все равно в них отражалась серьезность. Вторым вошел мужчина комплекцией и ростом поменьше. Я бы назвала черты его лица интеллигентными, и если бы не его борода, он напоминал бы мне моего учителя по физике в старших классах.

Несмотря на то, что оба сослуживца Барретта сейчас были расслаблены и предвкушали интересную встречу со своим товарищем, которого давно не видели, от них веяло некой суровостью и сосредоточенностью, готовностью к чему-то важному, было в них что-то устрашающее и пугающее, но главное, меня не оставляло чувство, что несмотря на то, что одеты они были в штатское, их окружала энергетика войны с ее грязью и слезами, кровью и агрессией — она отражалась в их глазах и повадках, она стала их частью, она оставила на них навсегда свой отпечаток.

— Ах ты чертяка! Ну здравствуй! — здоровался один из бородачей, тот который был повыше, похлопывая Барретта по плечу.

— Рад тебя видеть, — говорил второй, тоже обнимая по-мужски своего товарища, и Барретт улыбался им в ответ — он, определенно, тоже был рад этой встрече.

— Пиздец, Тигр, каждый раз когда бываю в твоем логове, чувствую себя в "зеленой зоне"* — тихо, безопасно и над ухом не свистит. Ты бы еще по периметру клейморы** расставил, это было бы охуи…

— Болт, завязывай материться… — прервал его Барретт.

— Что так? — удивился он, и тут же повернул голову к арке, из-за угла которой выглядывала я.

Он приподнял бровь от удивления, но, в секунду сориентировавшись, растянул рот в улыбке и тихо произнес:

— Вот как… И косы имеются…

"Да у меня вообще не заплетены косы! Я просто закрутила волосы назад, чтобы не мешали!" — хотела возразить я, но поняла, что он, вероятно, имел в виду длинные волосы. Он так пристально меня рассматривал — будто какую-то заморскую диковинку, что мне стало неуютно, и на моих щеках вспыхнул предательский румянец. Но, быстро справившись со стеснительностью, я выпрямилась и, высоко держа подбородок, вышла из своего укрытия, на ходу поправляя лямку своего джинсового комбинезона. Я уже хотела назвать свое имя, но Барретт, по обыкновению, сделал это первым.