Девочка, которая пила лунный свет

– Думаешь? – Прищурившись, он вгляделся в расстилавшуюся перед ним каменистую поверхность. От нее исходили волны жара. – Откуда здесь взяться огню?

Но огонь там был. Прямо под слоем камня. Гора под ногами кошмара гудела. Такое уже бывало – дрожь, гул, и кажется, будто гора вот-вот лопнет, словно перезревший плод циринника.

После извержения – после того, как маг и дракониха заткнули собой огненное жерло, – вулкан погрузился в тревожный сон, но с первого же дня не знал покоя. Он ворчал, ворочался, не утихая ни на миг. Но на сей раз он вел себя по-другому. По-новому. И впервые за пятьсот лет Глерку стало страшно.

– Послушай-ка, Фириан, – сказал кошмар, – давай поторопимся, ладно?

И они зашагали по каменистому гребню, высматривая надежный участок, чтобы перейти опасное место.

Болотный кошмар окинул взглядом лес, вгляделся в поросль подлеска, сузил глаза и постарался посмотреть как можно дальше. Раньше у него это получалось лучше. У него вообще многое получалось лучше. Он сделал глубокий вдох, словно пытаясь вобрать в себя всю гору.

Фириан с любопытством поглядел на болотного кошмара.

– Ты чего, Глерк? – спросил он.

Глерк покачал головой.

– Я знаю этот запах, – сказал он и закрыл глаза.

– Это Сян? – спросил Фириан и шустро перепорхнул кошмару на голову. Подражая другу, дракончик закрыл глаза и втянул носом воздух, но тут же расчихался. – Мне нравится запах Сян. Ужасно нравится!

Глерк покачал головой – медленно, чтобы не уронить Фириана.

– Нет, – пророкотал он грозным голосом. – Это не Сян.

* * *

ПРИ ЖЕЛАНИИ сестра Игнация могла бежать очень быстро. Быстро, как тигр. Быстро, как ветер. Уж точно быстрее, чем теперь. Но с семимильными башмаками было бы еще быстрее.

И куда они только подевались!

Она успела позабыть, как некогда их любила. В дни, когда ее одолевали любопытство и жажда странствий, когда так и подмывало сбегать на другой край света и вернуться обратно еще до ужина. В дни, когда душа ее не была еще пресыщена вкусными обильными печалями из Протектората и не успела еще впасть в праздность, облениться и зарасти жиром. При одном воспоминании о башмаках сестра Игнация вновь чувствовала себя молодой. Они были такие черные, словно лучи солнца избегали их, боясь коснуться. Надевая их по ночам, сестра Игнация чувствовала, как наполняется светом – звездным, а если верно рассчитать время, то и лунным тоже. Башмаки питали ее до самых костей. Их магия была иной, непохожей на ту, которую даровали вкусные печали. (Но – ах, как легко было привыкнуть к этим печалям!)

Но магические колодцы сестры Игнации начали иссякать. Она никогда не откладывала ничего на черный день. В Протекторате не было черных дней – только серые, пронизанные чудесным туманом печали.

«Дура, – ругала она себя. – Лентяйка! А, ладно. Придется припомнить старые уловки».

Но сначала нужно было добыть башмаки.

Она на мгновение остановилась и достала следилку. Поначалу ее взору предстала лишь темнота – плотная бархатистая темнота, прорезанная одной-единственной тонкой светлой линией. Линия медленно росла, становилась все толще, и наконец в ней возникла пара рук.

«Это сундук, – подумала сестра Игнация. – Башмаки лежат в сундуке. Кто-то пытается их украсть. Опять!»

– Это не твое! – крикнула она. И хотя обладатель рук никак не мог слышать ее крик – по крайней мере, без помощи магии не мог, – пальцы на миг замерли. Отпрянули. Даже немного задрожали.

Руки были не детские, сестра Игнация отчетливо это видела. Руки принадлежали взрослому. Но кто он?

Появилась женская нога и скользнула в черный зев башмака. Башмак плотно охватил ступню. Игнация знала, что владелец башмаков может надевать и снимать их по своему желанию, и, покуда он жив, снять с него башмаки против его воли невозможно.

«Ну, это не проблема», – решила она.

Башмаки зашагали к какому-то сараю, в котором, кажется, сидели животные. Тот, кто надел башмаки, явно не умел ими пользоваться. Вообразить только – семимильные башмаки в роли рабочих ботинок! Это же просто безобразие, подумала она. Настоящее преступление.

Владелица башмаков остановилась у хлева, и козы стали обнюхивать ее юбки, тычась в них носом и ласкаясь самым отвратительным, на взгляд сестры Игнации, образом. Затем владелица башмаков пошла дальше.

– Ага! – Сестра Игнация стала смотреть с удвоенным вниманием. – Ну-ка, ну-ка, где ты есть?

Ее взору предстало большое дерево с дверью посередине. Усыпанное цветами болото. Болото было ей знакомо. Вот рядом с ним проступил крутой склон горы с какими-то иззубренными кругами…

Пресветлые звезды! Неужели это кратеры?

Вот тропа. Я знаю эту тропу!

И камни! Я и их знаю!

Неужели башмаки нашли дорогу в старый замок? Точнее, в те края, где этот замок некогда стоял?