Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье

– Это был не совсем я, Суббота, – вежливо возразил Вивернарий. – Я бы ни за что не стал лезть без очереди, отталкивая тебя. Да ты и не поздно появился, а почти сразу. Не забывай о парноколесных! – Он боднул Теневого Марида огромной головой. – Встряхнись! Мы же на Развеселье! Все дозволено!

– Стойте! – закричала Сентябрь. – Прекратите говорить обо мне, как будто я игрушка, которую вам приходится делить! У меня тут дела, и я не собираюсь…

Но было поздно. Суббота, ухмыляясь так, будто знал какой-то секрет, схватил обе ее руки и поцеловал их – раз, два, три раза. Четыре поцелуя за день,

подумала Сентябрь, которая так и не решила, что она думает обо всех этих поцелуях, да и не было у нее времени о них думать. Без всякого предупреждения что-то внутри ее раздулось, будто яркий сияющий шар. Она обнаружила, что легко парит над своим стулом, а красного цвета пальто и платье гоблинши исчезли. Вместо этого на Сентябрь оказалось тончайшее платье из крыльев кузнечиков и крошечных паутинок, скорлупок лесного ореха, кружевных грибов, дубовых листьев, вороньих перьев и кукурузных рылец, расшитое светлячками и каплями дождя. Ее босые ноги болтались над плюшевым сиденьем, и она почувствовала на спине два длинных атласных крыла, которыми она медленно взмахивала так же естественно, как раньше поднимала руки.

Сентябрь превратилась в фею.

Слезы выступили у нее на глазах, но одновременно с этим она рассмеялась, а все вокруг растерянно глазели на нее с раскрытыми ртами, будто бы тоже не знали, плакать им или смеяться. Когда здесь, в Подземелье, в последний раз видели фею? Однако слезы так и не потекли – вместо них по щекам покатились черные жемчужины, распадаясь на множество серебристых мотыльков, которые слегка прикасались длинными крыльями к головам веселящихся теней, оставляя в волосах цветки лакрицы. Смех Сентябрь трепетал и отражался эхом, разматываясь в шелковую ленту цвета солнца, которая забила складками, как крыльями, и, пару раз обернувшись вокруг себя и подмигнув, исчезла в вихре света.

– Как приятно, что ты принарядилась для моей вечеринки, Сентябрь, – произнес сзади приятный хриплый голос.

Оказалось, все вокруг знают, что им делать. Они приветственно вопили и улюлюкали, колотили по столам и вновь и вновь поднимали тосты. Сентябрь накренила крылья и развернулась, изо всех сил стараясь не краснеть и не выглядеть по-дурацки, хотя боялась, что последнего не избежать. Однако получилось неплохо. Она широко взмахнула крыльями и встряхнула полночного цвета волосами. Светлячки на ее платье услужливо засветились. Вокруг босых пальцев обвились колокольчики.

Хэллоуин, Королева Пустоты, смотрела прямо ей в лицо. Сентябрь в ответ тоже не сводила с нее глаз. Ни та, ни другая не шелохнулись, а участники Развеселья продолжали буйствовать.

Тень была

Сентябрь. Теневая Сентябрь, все еще одетая в тень ее старого оранжевого платья и, что еще хуже, в тень ее любимого зеленого пиджака. На ноге у нее была тень одной милой туфельки с ремешком. Лицо Королевы было точно таким, как ее собственное, хотя и с оттенками лазури и лаванды и, пожалуй, чуть похитрее, чуть понастырнее. Когда Сентябрь смотрела, как ее тень уходит под воду с глаштинами, та была плоской, темной и лишенной черт, а теперь у нее появился вес, форма, размеры. Хэллоуин была личностью. Во взгляде ее читалось озорство и тайное ликование. На голове, такой знакомой, красовалась дымчатая корона из осеннего тумана, а в ней, как главный бриллиант, – осенняя луна.

Сентябрь не испытывала ни смущения, ни страха. С чего бы – это же она сама была в короне, оставленная когда-то и ставшая с тех пор не от мира сего, но все равно это она. Не то что смотреть на Маркизу во всей ее красе. Сентябрь чувствовала, что вполне может поговорить с тенью, и немножечко сердилась на себя. Почему она раньше так боялась? Это же ее собственное лицо в зеркале! Это же она сама год назад, все еще в одной туфельке! Нет, она не боится. Но и не уверена в себе. Зачем только Суббота превратил ее в фею! Она чувствовала себя посмешищем. Другой Суббота ни за что бы так не поступил, по крайней мере без ее разрешения.

– Привет, тень, – сказала Сентябрь и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла неуверенной, едва заметной.

– Привет, девочка, – ответила Хэллоуин и улыбнулась в ответ точно так же.

Ничего не оставалось, кроме как попробовать. Сентябрь протянула руку, покрытую бледно светящимися татуировками, как у всех фей.

– Пойдем со мной. Разве ты не хочешь домой?

Королева Пустоты рассмеялась. Она смеялась так долго, пронзительно и громко, что смех ее эхом отразился от башен Тайна и вернулся удвоенным и утроенным. Все тени враз притихли, а слоновья голова чешуйчатой девушки снова уменьшилась. Пока Хэллоуин смеялась, тарелки сами собой наполнились, даже те, в которых не оставалось ни крошки.