Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

Рано, как оказалось. Одним рывком перевертыш освободил ноги, оттолкнулся от земли и вдруг перекувыркнулся в воздухе, отшвырнув Жреца на добрый десяток метров. Причем запястья монстра так и остались зажатыми в наших руках, просто жутко вывернутыми в локтевых суставах. Вот это меня добило. Я попробовал перехватить руку, чтобы вернуть ее в нормальное состояние.

Отпустил, и существо тут же мазнуло Димку по лицу, вспахав на нем кровоточащие полосы. Вырвалось и на четырех конечностях отпрыгнуло в сторону.

Иола бросилась на тварь, но та сумела извернуться и скакнула в сторону, прямо на флэммов и наставленные дафирки. Шарголай с пронзительным воплем рванул к перевертышу, отчаянно крича:

– Алугарея! Доченька моя!

Он даже ухитрился заключить это чудище в объятия, но немедленно был отброшен прямо на шеренгу Древних. Возникла свалка, сплошная цепь разорвалась. Перевертыш шмыгнул в прореху и помчался по полю. Сразу за ним – Иола. Следом – мы с Димкой, Васильев на бегу, громко ругаясь, протирал залитые кровью глаза. А сверху еще неслись и биорды с лоттами. Я слышал, как флэмм умоляет Жреца не стрелять по бегущей, но уже не слышал, что он ответил: амбар остался далеко позади.

Монстроподобная девчонка петляла, Иола неслась за ней почти по пятам, лотты сверху не смели стрелять, боялись попасть в Иоланту. А впереди уже показался туннель, ведущий в следующую пещеру, и перевертыш мчался прямо туда. Они с Иолой исчезли в проходе, следом влетели мы. Биордам же пришлось сперва пойти на посадку.

Туннель этот оказался довольно длинным и, в отличие от большинства других, не идеально прямым, видимо, при его строительстве Древним пришлось огибать скальную породу. За вторым поворотом я чуть не снес Иолу, которая, наклонившись, обеими ладонями зажимала левое колено.

– Что случилось? – перепугался я.

– Она меня подстерегла за поворотом, – морщась, прошипела сквозь зубы Иола. – И вцепилась зубами в ногу. Кажется, повредила связку, совсем ступать не могу. – И спохватилась: – Бегите скорей, пока она там дел не натворила!

И мы с Димкой вновь понеслись. Вылетели из туннеля, огляделись: эта пещера оказалась не слишком большой, круглой, ее почти полностью занимала деревенька, вокруг которой протянулась цепь озер, и только один край был отведен под кукурузное поле и фруктовый сад. Между полем и садом тянулась неширокая прямая дорога, на которой мелькнуло что-то красное…

Тут мы с Димкой разделились: я побежал по дороге, Васильев взял левее, в обход сада, чтобы отрезать перевертыша от деревни, взбреди тому в голову уйти в сторону между деревьями. Но пока что тварь бежала прямо, и я уже почти нагнал ее…

И тут у меня сердце оборвалось от страха: поперек дороги разлегся со всеми удобствами довольно крупный дракон, одна голова нежилась в траве, другая освобождала от плодов растущую рядом яблоню. Рядом какой-то парень, со спины вроде циклоп, специальной щеткой на длинной ручке начищал драконовы чешуйки с такой тщательностью, что они переливались под золотым небом всеми оттенками зеленого.

А перевертыш несся прямо на них.

– Уходи с тропы! Уводи дракона! – в страхе заорал я по-русски.

Потом спохватился и повторил на общем. Парень тем временем обернулся на крик, и я осознал, что никакой это не циклоп, а Ванька Разин. Он увидел перевертыша и выступил ему навстречу со щеткой наперевес. Мгновение – и два сцепившихся тела рухнули в пыль.

Я оказался рядом буквально через мгновение, но даже его хватило, чтобы тварь едва не порвала Разина в куски. Добавил и дракон, который попытался лапами и пламенем внести свой вклад в драку, вот только Ваньке тоже здорово от него досталось. Так что я сперва оттащил за хвост упирающегося зеленого, потом схватил перевертыша за шею и ногу, швырнул на землю и зафиксировал коленом в районе поясницы. И в этот момент меня мало волновало, не сломаю ли я ему позвоночник, потому что Ванька истекал кровью буквально в метре от меня. Тут из-за дерева выскочил Васильев, среагировавший на крики, и помог мне удержать бьющееся тело. Я изловчился, достал из кармана ампулу и вылил ее содержимое чудовищу в пасть. Сам же метнулся к Ивану.

К счастью, хоть Разин и напоминал теперь старую кошачью когтеточку, он все же сумел сесть и теперь ощупывал голову, на которой заметно поубавилось волос. На плече пламенел ожог, шея была так изодрана, словно эта дрянь пыталась отгрызть ему голову.

– Ты как?!

– Плохо, – хриплым голосом сообщил мне Разин. – Глюки пошли, наверно, не выкарабкаюсь.

– Вань, ты чего, какие глюки?

– Это он про меня, – сзади подсказал мне Васильев, и я перевел дух: Ванька просто прикалывался!

К нам, хромая, подбежала Иола, а сразу за ней два биорда спикировали на дорогу вместе со стрелками.

– Ну что, в больницу? – спросил нас один из биордов, кивнув на Ивана. – Или к морголам?

Однако тот яростно затряс головой и вскочил на ноги:

– Нет, все хорошо, я лучше домой. Там есть универсальная мазь, буду как новенький. И доставлять не надо, сам дойду.