Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит

– Ладно, Иван, ты поправляйся! И сестре своей передавай привет от меня. А еще лучше, когда полегчает, поднимайтесь в лагерь, сегодня вечером мы там посидим напоследок, завтра мне уезжать.

– Может, и поднимемся, – ответил Ванька и кинул на меня вопрошающий взгляд.

Я просигнализировал глазами: не надо.

И мы покинули дом. Я тут же включил полную атлантскую скорость и крикнул:

– До туннеля кто первый, идет?

Вот уже и деревня Агурон впереди, за полем. Мы немного сбавили темп, чтобы не посбивать пасущихся здесь коз и овец. Небо чуточку померкло, но до мелодии еще оставалось время. Во дворе Шакракумора малыш Энерир играл со своим Чак-Кунаком, который уже почти догнал его ростом. Мальчик радостно поздоровался со мной, застенчиво – с Димкой, наверное, успел подзабыть его.

Сквозь распахнутое настежь окно я мог видеть сидящих за столом Шакракумора и Тер-Андроля: они распивали какой-то золотистый напиток, вопили и хлопали друг друга по плечам. Похоже, тут все было в полном порядке.

– Алеша, а посмотри, что Чак-Кунак уже умеет, – попросил меня Энерир, и я притормозил у самых ступенек дома. Васильев же, еще по пути сюда мечтавший о чашке бодрящего местного чая, прошел прямо в дом.

– Давай показывай.

Сияющий Энерир кинул дракону мяч, тот мигом поймал его на кончик чуть приплюснутого носа и принялся вращать, словно заправский футболист на пальце. Потом чуть дернул головой, мяч улетел назад, но был отбит хвостом и снова вернулся в прежнюю позицию. Потом точно так же дракоша пасовал поочередно своим задним лапам. А под конец запустил мяч так высоко в тускнеющее небо, что я даже на миг потерял его из виду. А затем мяч помчался вниз и вдруг вспыхнул яркой звездой.

– Чак-Кунак, ну ты опять?! – взвыл юный хозяин.

На морде дракончика было отчетливо написано смущенное: «Прости, не удержался».

– Вы молодцы… – начал было я и вдруг насторожился.

Потому что из распахнутого окна уже некоторое время не доносилось ни звука. Взволнованный, я поспешил внутрь и понял, что судьбу вокруг пальца все равно не обведешь.

Глава двадцать третья. Воплощенное зло

Димка превратился в соляной столб всего в шаге от порога комнаты, развернувшись всем телом к дивану, где рядом с невестой биорда сидела Тася. Лица Васильева я видеть не мог, зато видел ее лицо: испуганное, смятенное, вопрошающее. Притихли за столом с недонесенными до рта кружками хозяин дома и Тер-Андроль.

Все было кончено. Мое сердце остановилось на миг, а потом забилось вновь – пусто и равнодушно.

Тася с явным усилием перевела на меня взгляд.

– Алеша, я…

– Не говори ничего, не надо, – взмолился я. – Ты ни в чем не виновата, те гады это с вами сотворили…

– Так ты знал? – развернулся ко мне Васильев.

– Я догадался. Еще там, у твоей палатки.

Вдруг Димка схватился руками за голову, крикнул хрипло:

– Черт!

И бросился вон из дома.

Еще минута недоуменной тишины.

Потом Тася тихонько поднялась с дивана, прошла мимо меня, низко опустив голову. Я поплелся за ней, во дворе спросил:

– Побежишь за ним, да?

– Нет. Просто хочу посидеть в саду, одна.

– Понял, – сказал я и вернулся в дом. На автомате, а лучше б мне было сразу уйти. Потому что здесь меня ждали, чтобы получить хоть какие-то объяснения. Но мне уже все сделалось безразлично, и я в деталях рассказал друзьям, что случилось.

Когда закончил, вид у всех был огорошенный. Потом биорд дернул себя за длинные космы и простонал:

– И все по моей вине! Этой девчушке морголы передали для меня одно особое снадобье из водорослей, раз уж их свист не помог.

– Неважно, – сказал я. – Может, и хорошо, что так вышло.

– Да, не будем торопиться с выводами, – осторожно вклинился Шакракумор. – Мне приходилось читать в древних книгах, что такое действительно иногда делалось, когда два атланта в юном возрасте теряли пары. Считалось, что лучше пойти против природы, но дать ребятам шанс. Но атлант с человеком? Будем надеяться, все обойдется.

Понятно, их больше волновала техническая сторона вопроса, они ведь были не в курсе, что значила Тася для меня.

– Простите, я… Шакракумор, можно мне немного побыть одному?

– Само собой.

Я нырнул туда, где часом раньше лежал биорд, крепко притворил за собой дверь. Вселенский холод, космическая пустота – вот что я ощущал в этот момент. Необходимо было хоть как-то отвлечься, хоть что-то предпринять.

Но куда мне было идти? Иола с Ванькой, а Разин теперь слишком умен, чтобы исцелиться в ближайшее время. Димка и Тася едины в нежелании со мной говорить. В лагере – отец. Здесь мне тоже оставаться не имело смысла, все равно ведь не смогу уснуть.

Пометавшись из угла в угол, я все же нашел выход: наведаюсь-ка потихоньку в пещеру Печерского, разведаю обстановку. Возможно, Верховный Паж успел отозвать приора, и тогда Кира уже вернулась в наш лагерь. Или, может, она захотела сперва проведать родителей и узнала нечто ужасное. Может, она сейчас тоже отчаянно нуждается в поддержке близкого, а ведь у нее, если рассудить, из близких на свободе только я и остался.