Девочка, которая зажгла солнце

Женщина поставила жирную отметину около статьи «Домашние животные, или почему котов усыновляют сродни маленьким детям» и тоже замерла, вслушиваясь в напряженную тишину их огромного дома. Отчетливее стал слышен ход минутной стрелки, и казалось, будто тиканье заполняет собой всю комнату; вот уже ритмичный стук раздается внутри головы, заполняет полость сознания и медленно сводит с ума. По улице близ дома проехал запоздавший автомобиль, и визг шин всем почудился слишком явственным, как если бы кто голыми руками разрывал полосу свежей резины; для Робертсон даже тихое и незаметное дыхание мужа стало оглушительным, мерзким; вот он облизал губу, и еще один звук влился в поток уже имеющихся, перерастая в беспорядочный гул множества сбивчивых мелодий. Джанетт еще успела подумать, закрывая журнал и проводя пальцами по глянцу первой страницы: «Это все чертовски странно и пугающе. Когда прислушиваешься к движению окружающего мира, порой можешь неосознанно разбудить нечто большее, рождающееся глубоко в складках человеческой души и приводящее в восторг и смятение одновременно своим легким шорохом. Чтобы услышать, нужно… просто замолчать на мгновение».

И ей вскоре удалось различить желаемое. Спустя пару минут такого затишья, нарушаемого цокотом часов и сиплым мужским дыханием, стали ясно слышны шаги, а затем и переплетение голосов. Но как женщина не старалась, все же не смогла понять ни единого слова — только гогот, шуршание и изредка шлепки ног в полной тишине засыпающего дома.

Когда Джанетт стала подниматься по лестнице, несколько ступенек предательски скрипнули, и прочие звуки с верхнего этажа тут же пропали, словно напуганные случайным предостережением.

Она на цыпочках приблизилась к двери, задержала дыхание и заглянула внутрь — оба комочка, укрытых одеялами, мерно вздымались и опадали,

(Я же говорила тебе, Хлоя, ночью никто никогда не пьет чай!)

не замечающие льющегося из щели тусклого света и с трудом продолжающие медленно дышать.

Это вспомнилось совершенно случайно, потому как мысленно женщина подбиралась к другому, более сладкому и свежему отрывку, наподобие голодного волка, что срывает старую кожу с мертвого зверя, чтобы скорее вонзить клыки в нежную плоть. Перед глазами тут же появилось лицо Рэйчел — недовольное и протестующее, разом потемневшее, измазанное шоколадом от только что съеденного кекса… Джанетт тогда искренне возненавидела дочь, разозлилась настолько сильно, что готова была увидеть в ней не своего ребенка, а чужого маленького призрака, нагло завладевшего душой и телом ее милой и ласковой Рэй. Ей начало казаться, словно это все не по-настоящему, а в совсем другом мире, куда она попала по нелепой случайности. Зайдя после в собственную комнату, женщина сделала глоток уже остывшего чая и подумала, что нужно будет проучить маленькое потерявшее всякий страх создание какой-нибудь поспитательной лекцией…

— Мисис Робертсон, у вас там все в порядке? В трубке какой-то шум.