Девочка, которой не стало

— Но не наши! — упрямо возразил главврач. — Наш не притронулся бы к ребенку. Мы не так воспитаны, Ахмед. Обрусела, конечно, молодежь, есть такое. Но дети — это святое. Наш никогда бы до такого не опустился.

Ахмед Имранович покачал головой, но не стал спорить. Стадию отрицания он пережил быстро. Перебирая в голове все случаи жестокости к детям, которые ему довелось видеть, он, как горькую пилюлю, принял мысль, что это мог быть его земляк.

Стоя в коридоре, он поглаживал подбородок и собирался с духом вновь пересказать произошедшее — на сей раз полиции. Он услышал, как в его кабинете зазвонил телефон, и вернулся. Мать девочки не отреагировала на его появление, продолжила изучать стены, однако ее волнение выдавали непроизвольные судорожные движения ног. Мужчина поначалу посмотрел недовольно, но потом, словно опомнившись, широко улыбнулся.

— Как ее здоровье?

Ахмед Имранович неопределенно качнул головой. Что-то в этом типе было отталкивающее, но он не мог понять что — улыбка, неуместная в этой ситуации, или нарочито-пафосные остроносые ботинки. Он поспешил ответить на вызов.

— Алло? — спросил в трубку Ахмед Имранович и, услышав, кто с ним говорит, присел в кресло.

Голос собеседника звучал строго и уверенно. Говоривший не сомневался, что тот, кто слушает, не посмеет возразить. Ахмед Имранович сделал вдох, нутром почуяв, о чем пойдет речь.

— Что это за новость с девочкой?

— С девочкой? — медленно, подобравшись, повторил врач.

— Да. Мне доложили, что к вам в больницу привезли девочку, которую якобы кто-то изнасиловал.

Ахмеда Имрановича пробрала тошнотворная дрожь от того, как обыденно звучали слова в устах замминистра здравоохранения. И как быстро весть об этом перекочевала из коридора больницы в министерство.

— Да, к нам сегодня поступила. Она в тяжелом состоянии.

— Она выживет? — деловито спросил голос.

— Э-э… Я не знаю. Она в реанимации. Я еще не заходил туда, договаривался о перевозке в областную больницу.

— В областную? Зачем?

— Здесь мы ее не вытащим. Наши врачи и оборудование годятся разве что аппендицит вырезать, а не зашивать…

— Нет, — перебил замминистра, — о перевозке не может быть и речи!

— Почему? — изумился Ахмед Имранович. Он заметил, что его разговор заинтересовал родственника потерпевшей, а вот мать оставил такой же безучастной.

— Вы что, не понимаете? Если она окажется в областной, вся республика на уши встанет. У вас там этот инцидент еще можно замять, но чем больше глаз, тем больше сплетен и разговоров. Знаете же, наши люди любят почесать языками. А от наших потом и остальные подхватят. Нет-нет, исключено. Лечите ее там тем, что есть. Если надо, вызовите пару специалистов.

«Пару специалистов», — усмехнулся про себя Ахмед Имранович. Областная больница — самое малое, что можно было сделать. По-хорошему ей нужны были такие хирурги, которые вообще вряд ли водились в их регионе.

— Мне кажется, это вы не понимаете! — возразил он. — Если не оказать ей необходимую помощь, она умрет. Я врач. Я не могу этого допустить!

— Вы никуда ее не перевезете.

— Вы не можете мне указывать! Я вам не подчиняюсь.

— Вы хотите проблем, Ахмед Имранович? Вы их получите.

Ахмед Имранович не стал слушать дальше и бросил трубку.

Он не хотел проблем. Конечно, не хотел. Кто хочет проблем? Но кроме принципиальности у него тоже были кое-какие связи и родственники в министерстве. Когда-то он сам благодаря этим связям занял свое место и хотя трудился честно (насколько это было возможно) и от души, все же не мог сказать, что сидит в кресле за одни лишь заслуги в медицине. Правда, если мериться х8рами начнет сам министр, он может не потянуть.

Телефон зазвонил снова. Ахмед Имранович досадливо посмотрел на своих молчаливых посетителей и подумал было выгнать их в коридор, но все же не хотел спускать глаз с матери.

— Да?

— Мы не договорили! — рявкнула трубка. — Послушай сюда! Девочка останется в твоей больнице. И еще одно: упаси тебя Всевышний кому-нибудь об этом сообщить. Не дай Бог это выйдет в СМИ. Вы все за это ответите, весь персонал!

— Я уже вызвал полицию, — соврал Ахмед Имранович.

— Что?! Черт!

Связь отключилась.

— Вы вызвали полицию? — быстро переспросил мужчина, представившийся Алиханом.

— Нет, но собираюсь это сделать.

Глаза Алихана сощурились.

— А это обязательно? Я имею в виду, может, как-нибудь решим этот вопрос без них?

— В смысле?! — рассердился Ахмед Имранович. Эти непрошеные указчики, видно, вконец решили его доконать. — У вас в семье такое произошло, и вы тоже хотите это замять?! А, может, вы знаете, кто это сделал? Может, вы хотите кого-то покрыть?

Он подошел ближе, тяжелый взор мужчины его не пугал.

— Я не знаю, — нервно ответил Алихан. — Но я найду его и сам с ним разберусь! Ни к чему позорить эту семью, им и так тяжело приходится. Полиция сделает только хуже.

Алихан встал и положил руку врачу на плечо, будто они были закадычными друзьями. Однако Ахмед Имранович повел плечом, брезгливо стряхивая ее. Его уже тошнило от слова «позор».

— Это преступление, и я обязан сообщить.

— А, может…

— Сядьте на место или убирайтесь из моего кабинета!