Девочка-лед

Мне не нравится, как он смотрит на Алену. Она надевает свитер, стоя к нам спиной. Вот клянусь, есть в этом его взгляде что-то настораживающее.

— Отойди, — предупреждаю его я.

— Я сказал тебе: девка остается! — бычится он, отклянчивая нижнюю губу. — СВАЛИИИЛ быстро из нашей хаты!

Бессмысленно с ними разговаривать. Там мозг заспиртован по самое не хочу.

Удар правой. Вадик валится на пол. Громко и нецензурно выражается. Алена прикрывает Ульяне уши.

— ВААДЮШ! — мать Лисицыных бросается к нему, падая на колени. — Вадь, больно да? Вадь, кровь течет. Вадь…

— Идите вниз, — подталкиваю Алену к выходу, выпроваживаю их обоих в коридор. Куртку надеть не успевает, запихиваю ей ее в руки.

— Ром, — голос девчонки дрожит. — А ты?

— Нормально все. Подождите меня внизу в подъезде.

— Ром…

Я выталкиваю их прочь из этой затхлой, убогой квартиры. Поворачиваю замок.

— Че за ор тут у вас? — из кухни выныривает еще один персонаж. — Ты кто? Вадян где?

— Отдыхает, — ухмыляюсь я, и что-то его в моем взгляде напрягает. Заглядывает в комнату и матерится.

— Ты че. Ах ты урод! Ты че с ним сделал?

Пытается кинуться на меня. Я хватаю его за руку. Выкручиваю со всей дури, меняя положение его тела.

— ААааааа, — кричит на всю квартиру. Хруст костей. — Отпусти! ОООЙ ЙО! Отпусти!

Пинком ноги под зад отправляю его туда, откуда пришел. Возвращаюсь в комнату и поднимаю с пола Вадика. Видимо, это замена Валеры, которого я отхлестал ремнем в октябре.

— Не трогай его, зверье! — бросается на меня Екатерина. Лупит руками, истерит.

Я отталкиваю ее в сторону кровати, а Вадика вытаскиваю в коридор и впечатываю в стену. Нос разбит, кровь хлещет. В поплывших глазах — полное непонимание ситуации.

— Ты гнида, даже не думай, — качаю головой и засаживаю ему по печени. Затем разворачиваю и локтем начинаю душить, до тех пор, пока он не начинает кашлять. — Даже в мыслях, мразь. Убью, только тронь их!

— ВАААдь! — ревет недомать, но я захлопываю дверь прямо перед ее носом.

— Опуи… — хрипит пьяница.

Чувствую, что еще немного и конец ему. Отпускаю. Но бью до тех пор, пока он мешком не сползает по стене. Прикладываюсь ногой. На всякий случай.

Приглушенно кряхтит, харкая собственной кровью. На кухне музыка и какофония звуков как-то поутихла. Сидят как мыши. Только тот несчастный стонет. Руку я ему-таки сломал.

Поднимаю глаза. Любопытные головы тут же исчезают в проеме.

— С наступающим! — бросаю через плечо.

— Брелок. Уронил, — испуганно лепечет какой-то додик, протягивая раскрытую ладонь. Я и не заметил, что он все это время стоял у двери ванной. — Только не бей. Он сам. Упал.

Я хмыкаю, глядя на спрятанную за спиной вторую руку. Приготовился небось уже чем-то долбануть меня по башке. Да не успел.

— Что там у тебя, рэмбо?

— Эээ, ничего, — ставит невесть откуда взявшуюся вазу на пол.

Качаю головой.

— Я это, я не хотел, не…

Выдергиваю ключ от своей тачки из его пальцев и одним движением грубо убираю его в сторону. Зажмуривается идиот. Думает буду бить. Что там бить-то? Костей потом не соберешь.

Выхожу из злополучной квартиры, громко хлопая дверью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Да, Рома… Вместо того, чтобы помочь Лисице ты ей жизнь лишь усложнял. Кретин.

«Замуж выходит летом» — вспоминаются мне слова ее матери.

Что еще за херня?

Глава 66

АЛЕНА

Рома спускается вниз минут через пять. Спокойный. Но это только внешне. В свете блеклой лампы, худо-бедно освещающей обшарпанный подъезд, я замечаю в его глазах беспокойство.

— Идем, Ален? — открывает дверь, и она жалобно скрипит. Придерживает, ожидая, пока мы пройдем. — В машину садитесь.

— Ром, мы…

— В машину, Ален, — нажимает кнопку на брелке, голос не повышает, но четко дает понять, что не надо ему сейчас перечить. — Ульянка, прыгай назад.

— Хорошо!

Вот уж кто воспринимает происходящее, как очередное приключение.

Роман садится за руль, и я обхожу автомобиль с другой стороны. Открываю дверь, осторожно опускаюсь на дорогое кожаное сиденье. В машине работает радио и, как и в прошлый раз, приятно пахнет чем-то цитрусовым. Прошлый раз, кстати, состоялся лишь благодаря театральным ухищрениям одной маленькой выдумщицы.

— Поехали, пока на тачку не прилетело что-нибудь сверху, — невесело смеется парень. — Я вам обогрев включу сейчас.

— Ромааа, а ты куда нас повезешь? — интересуется Ульяна, поднимаясь с сиденья. Заглядывает ему в лицо и улыбается.

— На вокзал, — поспешно вмешиваюсь я. — Рома отвезет нас на вокзал.

— На вокзал? Ты серьезно, что ли, Лисица? Новый год на носу! Пристегивайся давай, вокзал! — качает головой он.

— Лааадно, — блею я, как самая настоящая овечка, послушно натягивая ремень.

Не сломать бы ничего. В этой его машине-иномарке страшно к чему-либо прикасаться. Все эти лексусы, мерседесы и бмв всегда внушали мне какой-то необъяснимый страх. Но, честно говоря, здесь внутри просто удивительно. Тихо, уютно, тепло и красиво, хоть я и не смыслю ничего в автомобилях.

Роман выезжает со двора, а я украдкой смотрю на его руки, вращающие руль. Костяшки пальцев припухшие. Он ведь Вадима ударил…