Девочка-лед

— Зачем позвала сюда? — спрашивает недовольно. Настроение у него плохое. В принципе, неудивительно.

— Поговорить по-человечески: без драк, оружия и взаимных оскорблений.

— А не хер было ЕГО сюда тащить.

— А я не тащила. Одну не отпустил, — отвечаю честно, и Паровоз в секунду меняется в лице.

— Не отпустил, — повторяет, презрительно фыркая.

— Да. Роман… беспокоится обо мне.

— Я не собираюсь это слушать. Ты одно скажи, Ален, — прищуривается и резко выдыхает дым, — чем он, по-твоему, лучше меня?

Начинается! Как маленький, в самом деле.

— Лучше, хуже… Причем здесь это. Он — тоже далеко не святой.

Тяжело вздыхаю и какое-то время просто вглядываюсь в черты его лица. Такие знакомые, родные. Как же он вырос за последние годы! Совсем уже мужчина… Раньше мне казалось, что я его знаю, но теперь… кто этот человек? Что у него на душе? О чем он думает, мечтает и чем живет?

— Что? — брови сходятся на переносице. Не нравится ему, что я так пристально его разглядываю.

— Ты очень изменился, Илья, и меня это пугает.

— Не выдумывай, — снова затягивается и тоже смотрит на меня, не отрываясь.

Этот молчаливый диалог только обостряет недопонимание, сложившееся между нами.

— Что с плечом? Кто тебя подстрелил? — пытаюсь вывести его на откровенность, но не тут-то было.

— Ты об этом поговорить хотела? — раздраженно тушит окурок носком ботинка.

— И об этом тоже, — делаю шаг вперед и беру его за руку. — Илья, я за тебя очень переживаю. Посмотри, до чего дошло. Ты ведь совсем отчет своим действиям не отдаешь!

— Воспитывать меня удумала? — выдергивает ладонь и убирает ее в карман. И во взгляде улавливаю некое отторжение. Ненавидит меня теперь?

— Нет, беспокоюсь. Так и не скажешь, во что ввязался на этот раз?

— Тебя это не касается, — грубит. Ожидаемо.

— В тюрьму попадешь, Илья, — на глаза наворачиваются слезы. Мне ведь и правда не безразлично то, что с ним происходит.

— Я смотрю, всем прямо не терпится загнать меня за решетку, — усмехается, небрежным жестом поправляя воротник.

— А все к тому идет, разве ты не видишь? — глаза прикрываю. Пытаюсь успокоиться и не разреветься. Снова начинаю на него злиться. За то, что глупый такой. Разве можно вот так наплевательски относиться к своему будущему? — В какой момент, Илья, ты решил разрушить свою жизнь? После армии?

— Хватит нести чушь.

— Черепанов втянул тебя, да?

— Алена, — сжимает зубы и прищуривается. — Не лезь в это.

— И чем дальше, тем страшнее. Скажи, Илья, ты уже убивал кого-то? Или не дошло еще до этого? — шмыгаю носом.

Закатывает глаза.

— О матери хоть бы подумал.

— Ей уже все равно, сама знаешь, что она в земле давно, — произносит сухо, но голос все-таки едва заметно дрогнул.

— МНЕ не все равно, — вытираю слезы. — Я все еще помню тебя другим. Совсем другим, Илья! Ты же учиться хотел, в службе спасения работать, а теперь… теперь тебя самого спасать нужно.

— Все это уже неважно, — обрывает на полуслове, сжимает мои плечи и, склоняясь ближе к моему лицу, заглядывает в глаза. — Я завяжу с этими мутными делами, Ален. Я же обещал тебе, только бабла немного подсобираю и сразу свалим. Втроем: я, ты и Ульяна. На море, давай, а? Купим дом на побережье, как в детстве мечтали. Помнишь, я обещал тебе?

Качаю головой. Да о чем ты!

— Мы были совсем детьми…

— Уедем, Ален.

— Нет.

— Что значит нет? — злится, стискивает плечо сильнее.

— Хватит, Илья, сколько можно? — повышаю голос. — Выдумал себе то, чего не существует!

— Выкинь дурь из башки. Ты ведь не пустоголовая! Этот твой мажор поиграется с тобой и бросит. Неужели не понимаешь?

— Пусть так, это моя жизнь, — убираю от себя его руки и отхожу чуть в сторону.

— Хочешь, как мать закончить? Она ведь тоже легла однажды вот под такого…

— Прекрати…

— Выбирая его, ты совершаешь ошибку. Пока не поздно, одумайся! Ты же умная девчонка. Я все сделаю, как надо. Хорошо будем жить.

— Да пойми ты! — поднимаю на него глаза. — Я к тебе отношусь как к другу! Как к брату. Я тебя не люблю, Илья!

— Пока нет, — сквозь зубы комментирует он мои слова. Смотрит. Долго. Внимательно. Пристально. — Я же предупреждал тебя, просил. Ни. С кем, — сверлит меня взглядом, от которого не по себе становится.

— Я ничего тебе не обещала, — напоминаю ему. — Смешно, честное слово. Называешь себя моим женихом, а сам едва ли знаешь, что в моей жизни происходит. Так же как и я ничего не знаю о твоей! Ты считаешь, что это отношения?

— А с НИМ, значит, ОТНОШЕНИЯ у тебя? — язвительно парирует в ответ.

— Да. И тебе придется принять это.

— Ой дууура, — трет лоб, затем сжимает переносицу. Ему явно непросто держать себя в руках, но мне все равно. — На черта ты связалась с ним, Ляль? Ты же не из тех, кто ведется на красивую морду, бабло и беспечную жизнь?

— Ты прав. Дело вовсе не в этом, — соглашаюсь я, и голос мой звучит на удивление твердо.

— А в чем же? — спрашивает насмешливо.

— Роман подставил свое плечо именно в тот момент, когда я устала бороться в одиночку с тем, что преподносит мне жизнь.

— И что это значит?