Девочка-лед

— С ума сошел? — вставая с его колен, пыхчу гневно.

— Ставлю на то, что они зажмут нас спереди. Им явно приглянулась тачка с московскими номерами.

К своему ужасу, обнаруживаю, что там впереди, дорога действительно перекрыта. Машина стоит прямо поперек…

— Клоуны.

Паровозов тормозит, опять достает сигареты и щелкает зажигалкой.

— Сколько можно уже травится? Вредно ведь.

— Не нуди, а? Ты же не неженка, — нарочно выдыхает в мою сторону дым.

— Я надеюсь, они нас не пристрелят? — сложно скрыть чувство беспокойства, плещущегося через край.

— Я тебя умоляю, — снова смеется. — Так… припугнуть рискнут. Решили, видимо, что москвич заплутал тут.

— И откуда только взялись, — наблюдаю за тем, как двое молодых людей вылезают из тонированной черной приоры.

— Гоблины, тачку мою еще палят.

Худощавый парень в капюшоне и его коренастый компаньон быстром шагом направляются в нашу сторону. Тот, который подходит первым, стучит по стеклу, и Паровозов опускает его пониже.

— День добрый… — прочищает горло.

А дальше следуют непечатные слова и свист. Это друзья РЖД рассыпаются в нецензурных эпитетах. Лексус типа заценивают.

— Череп, слюни подбери, сказал же, чужая, — немного понаблюдавши за реакцией, успокаивает их Илья.

— Блин, а я уже нарисовал себе все, как надо. Маза реальная: развести владельца на лавэ.

— Ни хера себе ты шифруешься, Паровоз. Как плечо? — любопытствует тот второй.

— Не сдох, как видишь. Череп, свалите с дороги, а? — начинает выходить из себя.

— Брат, ты хоть заедешь к Кабану? Днюха, как никак. Юбиляр, — хрипло смеется тощий.

Кабан. Череп. Ну и прозвища…

— Не знаю. Может загляну ненадолго. Дела у меня…

— Дела… — тянет странным тоном этот самый Череп. — Ясно оно, какие дела. Доброго времени суток! — а эти слова уже адресованы мне. — Девушка, а девушка, а подружка у вас имеется? Желательно такая же красивая и рыженькая.

— Имеется, но вряд ли она мечтает носить передачки за решетку одному из вас, — отвечаю откровенно.

Череп снова ржет. Прямо как дикая лошадь.

— Все, свалите с дороги.

— Мы короче у Кабана забьемся. Присоединяйся.

Паровозов начинает закрывать окно. Едва нос другу своему не зажимает.

— Ты за языком-то следи, — вдруг делает мне замечание.

— Конституционное право на свободу слова — это раз. Озвучила правду — это два. Ни одна нормальная девушка не захочет связывать свою жизнь с человеком, занимающимся… подобными вещами. Пожалуйста, не делай такое лицо, — вытягиваю ноги и устраиваюсь поудобнее. — Ты явно не помидорами с огорода торгуешь. И дружки твои тебе под стать. У меня глаз наметан на подобных персонажей.

Проезжаем мимо вышеперечисленных представителей местной бандитской группировки. Уж не знаю почему, но весь оставшийся путь до соседней деревни, Паровозов молчит. Думы думает, наверное.

Заезжаем на местную продуктовую базу, где я тупо хожу следом за ним. Потом у дома на соседней улице какая-то старушка отдает ему большую коробку с курами, а дед вручает несколько бутылок молока и набор яиц.

Своего хозяйства у бабы Маши уже нет. По состоянию здоровья не может следить. Об этом не так давно мне рассказывала Аленка.

Паровозов останавливается у аптеки. Я уже и забыла, что мне якобы туда надо. Да, стыдно признаваться, но я просто хотела увязаться за ним.

Знаю-знаю, совсем не логично, но зато предельно честно.

Пока Илья играется с настройками в машине, я покупаю в аптеке аскорбинку. Ну хоть что-то для отвода глаз.

— Заедем кое-куда. Посидишь в машине, поняла?

— Ладно.

У меня вибрирует мобильник, это мама звонит. Сбрасывать нельзя. Она ж настолько далеко зайдет в своем чрезмерно развитом воображении, что потом оправдаться будет очень сложно.

— Привет, моя курочка. Как ты там?

— Привет, мам, — убираю телефон в правую руку. Это ее «моя курочка» прозвучало на весь салон. — Все отлично. Бабушка Алены встретила нас очень гостеприимно. Тут в Бобрино вообще все люди довольно… «приветливые» и «милые».

Паровозов оценивает мой сарказм. Ухмыляется, и на его лице в этот момент появляется довольно симпатичная ямочка.

— Ой как замечательно. Саш, вы скоро возвращаетесь? А то мало ли, отец прознает, будет и тебе, и мне несладко, — делится со мной своими переживаниями родительница.

— Завтра, мам.

— Хорошо. Ты помнишь, что у тебя с четверга занятия начинаются? Пора, Сашенька, входить в колею. Праздники праздниками, но…

— Да понятно, — перебиваю, иначе это очень надолго будет.

— На курсы китайского тебя записала, наконец-то. Помнишь, которые Агнесса нахваливала.

Ну и куда… Мне только этого не хватало для полного аута. Итак «полный фарш».

— В среду и воскресенье у нас художка. По вторникам и пятницам у тебя что?

— Воллейбол и музыкальная школа, — напоминаю неохотно.

— Где мой блокнот? Так-с… — в трубке раздается шуршание. — В понедельник?

— Ипподром же вечером. Долго добираться, я не буду успевать. Мам, давай без китайского? Он мне зачем, каждый день забит под завязку.

— Саш, для общего развития.

Прекрасно. А про то, что мне ЕГЭ сдавать по четырем предметам она, видимо, забыла. Эти репетиторы каждый день ко мне по очереди наведываются. Как к себе домой уже приходят, честное слово…