Девочка-лед

— В прошлом году к нам в класс пришла новенькая, Дарина Арсеньева. Даша. Красивая очень. Порядочная, милая, светлая, дружелюбно настроенная девочка.

— Божий одуван, короче, — Алла зевает, демонстрируя тот факт, что мой рассказ совсем не вызывает у нее интереса.

— Даша с детства занималась волейболом. Играла настолько хорошо, что ее заметили на юношеском чемпионате. Пригласили в сборную. Так она с родителями переехала в Москву из Новосибирска.

— Бла-бла-бла, — тянется за очередным круасаном, позабыв о том, что вроде как на диете.

— Она хорошая была, Алл, — качаю головой.

— Почему была? — активно пережевывая выпечку, справляется она.

— Потому что связалась с этим твоим Яном! — гневаюсь я.

— Говори почаще, что он мой, — кивает. — Мне это очень нравится. Прям мазь на душу.

— Бальзам. Абрамов умело пускал ей пыль в глаза на протяжении нескольких месяцев. И она сдалась однажды. Да только закончилась история плохо.

— И чем же? — вопрошающе вскидывает тонкую, изящную бровь.

— Ян опозорил Дашу на всю гимназию. Выложил видеоролик в школьную группу, а затем кто-то отправил его и в ютуб…

У меня даже дрожь по телу, когда я вспоминаю тот день. Арсеньева улыбалась, не понимая, что происходит, в то время как все вокруг смеялись над тем, как мастерски Ян развел девочку. Я тот ролик до конца так и не досмотрела. Мне было достаточно начала. Даша танцевала и раздевалась, а дальше… там было что-то очень личное. Ведь именно об этом кричали ее глаза, полные прозрачных слез. Я помню, как горела от стыда и смущения ее кожа. То, как побелевшие пальцы сжимали ремень сумки. И то, как ее трясло, когда она увидела…

— Сама виновата, — ошарашивает меня Алла.

— Что значит сама? — искренне возмущаюсь. — Она любила его. Ты хоть представляешь, каково ей было? Через какой позор пришлось пройти… Поговаривают, что она чуть руки на себя не наложила после. От стыда перед родителями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Шевцова скептически хмыкает.

— Я никогда не забуду, как Даша, шаг за шагом преодолевая унижение, подошла к нему, стоящему в окружении друзей, бросающих на нее насмешливые взгляды… Глядя ему в глаза она задала только один вопрос: «За что?».

— И что он ей ответил? — лениво интересуется Алла, разглядывая свой новый, модный маникюр.

— Ничего не сказал, — выдыхаю я. — Пожал плечом и усмехнулся. Ты считаешь, это нормально? Он повел себя как чудовище! Только человек с изуродованной душой мог поступить вот так!

— Прям чудовище! Монстра из него не делай! Мало ли что там у них было! — раздраженно восклицает Шевцова. — Уверена, все не просто так. Может, эта твоя Дарина получила по заслугам!

— По заслугам? — ушам своим не верю просто. — Он ее предал!

— Боже, Лисицына, такие громкие слова! — смеется. — Еще раз повторюсь, ты не знаешь подробностей.

— Ладно, я поняла, тебе бесполезно что-либо говорить! — встаю, потому что слышу колокольчик, оповещающий о том, что у нас посетитель.

— Просто не лезь и не мешай мне! Мало ли что там у него было до меня! — ядовито летит мне в спину.

Да, здесь, пожалуй, я бессильна… Глупая, она ведь даже не представляет, насколько Абрамов — гнилой и конченый человек. Думает, зла желаю, а я всего лишь хочу уберечь ее от беды, миновать которую рядом с Яном явно не получится.

Еще один тяжелый, полный разочарования вздох, поднимаю глаза, да так и прирастаю к полу.

— Привет…

Нервно топчусь на месте.

— Здравствуй, Илья, — заставляю себя произнести через минуту. — Ты как меня нашел?

— Тоже мне проблема, — подходит ближе и обнимает. Коротко целует холодными губами лоб, почти наверняка замечая мое напряжение.

Раньше, может, я не придала бы значения этим объятиям и поцелуям, но с прошлого лета многое изменилось. Теперь мне очень некомфортно. Я ведь знаю, что для Ильи эти жесты значат гораздо больше.

— Как дела, Ляль? — он все же отпускает меня, однако брови сходятся над переносицей, сигнализируя о недовольстве.

— Нормально, — глухо звучит мой голос.

— Ты до восьми? — смотрит на меня внимательным взглядом и ждет ответа.

— Она уже свободна, — слышу обиженный тон Аллочки.

— Неправда, еще полчаса, — стреляю в нее убийственным взглядом, но она словно нарочно, активно выставляет меня за порог.

— Давай до субботы, Лисицына. Нет никого, а выручку положено считать только мне, — сообщает деловито. — Так что справлюсь без тебя. Не заставляй своего парня ждать.

— Илья — не мой парень…

— Да не гони, Ляль, — он усмехается и дотрагивается до моих волос. — Поехали, домой отвезу.

Шевцова направляется к кассе, но я даже отсюда вижу, что она коршуном наблюдает за нами.

— Пока, Лисицына! — повторяет настойчиво.

Вот же змея…

— Мне нужно одеться и забрать Ульяну из детской комнаты, — говорю я ему обреченно.

— Давай, я жду.

— Хоть бы представила, что ль, парня лучшей подруге, — бубнит Шевцова, напяливая очки.

ЛУЧШЕЙ ПОДРУГЕ! Вот так новость!

— Илья, это Алла. Алла, это Илья, — исполняю ее просьбу и удаляюсь в подсобку одеваться.

— Приятно познакомиться, — слышу игривый настрой в голосе Аллы.