Девочка моя, или Одна кровь на двоих

Владлена Александровна царским указующим жестом руки отодвинула с порога невестку-пастушку и вплыла в прихожую. Брильянтово-шелковая, каблучно-голенастая, пластико-хирургически стройная, безморщинная, причесочно-уложенная, и все это в десять непастушкиных часов утра.

– Женщина не имеет права так расслабляться! – двигаясь по направлению к кухне, одаривала мудростью она. – Прибери себя! Нельзя же так!

Ошеломленная неожиданностью нападения, Мария напряглась, но сразу опомнилась.

«Да уж! Пятилетняя дрессировка не проходит так быстро, знаете ли!» – сообщила она кому-то про себя.

И всерьез обдумывала, не предложить ли сразу бывшей свекрови присоединиться к сыну в походе в том направлении, которое она ему вчера указала?

Ну, не до такой же степени, одернула себя Мария Владимировна, не до такой! Опять-таки, пятилетняя муштра даром не проходит, и из уважения к ее морщинам…

«У Владлены нет морщин. При намеке на морщины представительницы этой социальной прослойки тут же бегут к пластическому хирургу. Поэтому уважение к ним проявлять не требуется!»

Проигнорировав предложение «прибрать себя», Машка потащилась за свекровью в кухню, где та уже «царила». Провела указательным пальчиком по столешнице, брезгливо его порассматривала на предмет обнаружения грязи, смахнула большим пальцем увиденное.

Обнаружила или нет, осталось непонятно.

– Свари мне кофе, – повелела императрица.

Машка не шелохнулась, смотрела на нежданную гостью, привалившись плечом к стене.

– И оденься, будь добра!

– Зачем? Вы уйдете, а мне еще поспать надо, – ответила непокорная пастушка.

Владлена на открытый бунт отреагировала приподнятой аристократической бровкой.

– Не надо так явно демонстрировать хамство, Мария. Я пришла поговорить.

«Ну да! А я думала пожелать мне доброго утра!»

Она расстроилась от неизбежности общения и невозможности остановить сабельную атаку свекрови. Пришлось одеться и сварить кофе, и подать к нему сыр и нарезанный прозрачными дольками лимон, сесть напротив и подождать, когда свекровь сделает глоток, оценит мастерство приготовления и качество продукта и приступит к изложению цели своего визита.

Понятную и без изложения.

– Юра мне все рассказал, – приступила Владлена, оценив кофе мимикой где-то на троечку по пятибалльной шкале.

– А именно? – подтолкнула репликой течение разговора Машка.

– Что ты приехала из Америки не в себе, с расшатанными нервами, устроила ему неприличную сцену и выставила из собственного дома!

Машка вдруг развеселилась, как от хорошей комедии, – искренне и беззаботно, откинулась на спинку стула и отпила кофе из своей чашки.

– Это недопустимо, Мария! Если у тебя расшаталась психика, то ее надо лечить! Я утром созвонилась с одним моим знакомым, специалистом в этой области, мы обсудили твою симптоматику. Он готов тебя принять и назначить курс реабилитационного лечения. Нельзя же распускаться! Женщина обязана сохранить семью, заботиться о муже и не имеет права опускаться до вульгарных скандалов! Ты и так-то с трудом справлялась со своими обязанностями, а Юра терпел. Но вести себя столь неподобающим образом!

Машка уже не задавала себе безнадежно непродуктивных вопросов, как ее угораздило вляпаться в эту семейку, а раздумывала над более насущными в данный момент делами.

А именно: послать Владлену сразу, рубанув по-рабоче-крестьянски, подтверждая свекровины многолетние подозрения в Машкином плебейском тупоумии, или вступить в диалог и как-то интеллигентно все ей растолковать?

Послать сразу не позволяло воспитание, но и затягивать визит, выслушивая неуместные назидания, тоже не хотелось.

– В конце концов, ты сама во всем виновата!

О как!

Видимо, Машка пропустила какую-то существенную часть обвинительно-наставительной речи, приведшую свекровь к данному утверждению, занятая обдумыванием, как побыстрей и эффективней направить Владлену на выход.

Из квартиры и ее, Машкиной, жизни.

– Конечно, виновата! – увидев Машкино веселое удивление, повторилась свекровь. – Ты бросила мужа на целых полгода, а он молодой, здоровый, интересный мужчина с естественными желаниями. А как ты думала? И ты не имеешь права его осуждать!

– Это все?

– Что за тон, Мария?!

– Ближе к делу, Владлена Александровна, вступительную речь я оценила!

Владлена посмотрела на Машу как на сумасшедшую.

– Да, Юра прав, у тебя что-то с психикой!

– Значит, действовать мы будем так! – распорядилась Машка, поднимаясь со стула. – Вы сейчас уходите и навсегда забываете мой номер телефона, адрес и желательно мое имя. Вам с Юриком всех благ!

Увидев, что Владлена собирается ответить очередным возмущением, Маша поняла, что спокойные объяснения, попытки донести свое мнение для этих людей, как говорят ее студенты, не канают и, если она хочет навсегда и разом от них избавиться, есть только один способ – напугать, пригрозить чем-нибудь, лучше всего потерей денег и скандалом на Юрикиной работе. Она оперлась двумя руками о стол, наклонившись к свекрови: