Девочка моя, или Одна кровь на двоих

Она уговаривала себя остудить мозги, раз уж сердце никак не хочет слушаться, придержать рвущуюся радость, не давая напридумывать себе продолжение с утрами, полными счастья, вечерами вдвоем, домом и маленьким Дмитриевичем.

Нет, нет!

Она не будет! Есть данный момент, и он прекрасен!

Да так прекрасен, как она и представить не могла!

Машка улыбалась, складывала вещи и посматривала на часы, спешила – час, отведенный ей на сборы, близится к завершению.

Услышав стук в дверь, тихо рассмеялась счастливым смехом – час не прошел! Дмитрий Федорович решил ее поторопить, и, продолжая улыбаться, широко распахнула дверь, собираясь сообщить, что еще не все собрала.

За дверью стоял Юрик.

– Ну что, натрахалась?! – проорал он и толкнул Машку в плечо.

От неожиданности Маша попятилась. Юрик вошел и с силой захлопнул за собой дверь.

Машка растерялась – таким она его никогда не видела!

Он был в стельку пьян, от него несло виски, как от запойного алкаша, не просыхавшего дня три, волосы всклокочены, неприкрытая плешка светилась каплями пота, рубашка застегнута неправильно, через одну пуговицу.

– Я спросил: натрахалась?! – заорал он и снова толкнул ее.

Растопыренной пятерней в грудь. Сильно, Машка, еле удержавшись на ногах, по инерции попятилась снова. Она как в ступор впала, ничего не понимая!

Ей никогда за всю ее жизнь не то что участвовать в скандалах не приходилось, но и находиться рядом со скандалящими людьми не довелось. Она понятия не имела, как надо себя вести в таких ситуациях. И что надо делать, и надо ли делать вообще?

Вместе с запахом застарелого перегара, виски, пота на Машку накатывали волны его ненависти и животной агрессии.

– Ты дрянь!!! Стерва! – заорал, наступая на нее, Юра. – Б…дь дешевая! И дрянь!

Он снова толкнул ее, она отступила и уперлась правой голенью во что-то – отступать больше было некуда!

– Значит, ты сюда к любовнику прикатила! И давно вы трахаетесь?! Ну, расскажи! Изображала из себя верную женушку, безобидную овцу! А сама б… ядь!!! Изменяла мне! Выкинула меня из жизни! Дерьмом облила! Я, как идиот, извиняться приехал, прощения просить!!! У проститутки прощения!!!

«Господи боже мой! – включилось, заработало Машкино сознание. – Что же там испортилось в чиновничьих мозгах, что его так выворачивает?!»

Обида? Унижение? Потеря комфортной, беззаботной жизни с возможностью унижать и получать от этого удовольствие?

Из него перло, воняя, все то, что он так усиленно презирал и брезгливо отвергал, – быдлячество! От жадности, эгоизма, презрения к людям, угодничества и придыхания перед начальством и сильными мира сего – вывернулось наизнанку и поперло во всей красе, исторгая миазмы истинной сущности и потребность на ком-то выместить свое мнимое унижение.

И поняв это, Машка перестала бояться, трястись.

– А ну, пошел вон отсюда, урод вонючий!!! – заорала она в ответ. – Вон пошел!!!

Он завизжал, срывая голос, лицо перекосило, как от паралича, налилось кровью, глаза навыкате, с покрасневшими белками:

– А-а-а!!! Сука!!! Шлюха грязная!!! Богатой жизни захотелось, а мужа можно на помойку!!! Сколько он тебе заплатил?! За ночь, за два дня?!

– Я сказала, пошел отсюда! – И Машка толкнула его двумя руками.

Юрик покачнулся, сделал два шага назад и в сторону, посмотрел бешено, скакнул вперед и ударил ее.

Кулаком. С размаху. Сильно. В челюсть.

Машка на миг потеряла зрение, все перекрыли золотистые вспыхивающие звезды с плывущими внутри их черными пятнами, и голова лопнула взорвавшейся болью.

И она отлетела на кровать, до которой, как оказалось, он дотолкал ее из коридора. Юрик навалился сверху и стал рвать на ней одежду, Машка отбивалась сначала неосознанно, как попало, но, сообразив, что бестолковые махания руками и ногами Юрику сейчас как слону дробина – в его-то помутившемся разумом состоянии, она расчетливо, целенаправленно вцепилась ногтями ему в лицо. Он отмахнулся, но ему не удалось отбросить Машкины руки, и тогда он снова ее ударил. Машка успела отвернуться, удар пришелся по касательной, в скулу, но был сильным, удесятеренный злобным помешательством мужчины, и она выпустила его лицо.

И все это время он орал, неся что-то несусветное:

– Как он тебя трахал?! Покажи!!! Давай покажи мужу, что умеешь! Фригидной притворялась, шлюха! Я тебя… Ты у меня в ногах. В ногах ползать будешь!!! Лизать мои сапоги, прощения просить!!!

Машка изловчилась и стукнула его кулаком в глаз. Как могла сильно стукнула, костяшки пронзила острая боль, и в пальцах что-то хрумкнуло. Юрик замолчал, тряхнул головой и влепил ей пощечину, у Машки мотнулась голова на кровати, и золотые звезды напомнили о своем существовании, быстренько побежав по кругу перед глазами.

Проводив Машу, Дмитрий посмотрел вслед отъехавшей машине, перечислил мысленно, что надо срочно сделать, принялся набирать номер на мобильном и остановился, нажал отбой. Успеется. Ничего горящего, требующего немедленного решения нет – не хочет он работать сегодня!

– Осип, пошли выпьем по пять грамм!