Девочка на спор. Игры мажоров (СИ)

Всё это вызывает разливающийся по телу жар, я тихо постанываю, ощущая, каким мокрым становится моё белье. Чистое безумие!

Открываю глаза и смотрю ему в лицо — там читается безудержная страсть, которая пугает и радует одновременно.

А потом вдруг всё заканчивается. Тяжело дыша, будто пробежал стометровку, Дима отшатывается от меня.

Я стою в полном замешательстве, пытаясь осознать, что только что произошло. Сердце колотится как молот, а мысли сливаются в хаос. Подобная близость, вдруг прерванная, оставляет после себя гулкую пустоту. Пальцы до сих пор ощущают его тепло, а в груди стучит непрекращающееся желание.

Дима отходит, словно испугался того, что сам же и разжёг. Я вижу, как его взгляд мечется, выдавая нарастающую панику.

Непонимание витает в воздухе, и я чувствую, как холод забирает тепло, которое только что согревало меня.

— Дима?.. — срывается с моих уст, и в этот момент я осознаю, что боюсь услышать ответ.

Замечаю, как дёргается его кадык, словно проглатывая ком в горле. Я вижу, как Дима пытается собраться с мыслями, найти слова. В нём словно происходит какая-то внутренняя борьба.

— Прости, — наконец выдаёт он.

— Прости?.. — хрипло переспрашиваю. Голос не слушается меня.

— Я не должен был, — говорит он, и каждый слог, произнесённый им, словно отрывает во мне кусочек надежды, оставляя лишь холод и страх.

Я чувствую, как сердце замирает, а в груди разгорается неукротимая тоска. Не понимаю, почему он решает это прервать, почему отступает.

— Прости, — повторяет он.

Теперь внутри меня бушует буря. Обида и разочарование вырываются, как дамба, не способная сдержать нарастающий поток, и я наотмашь бью его по лицу, а потом убегаю.

Глава 13

Дима

Аня игнорит мои звонки и сообщения уже неделю. Подозреваю, что заблокировала.

В универе подойти к ней не могу, потому что с ней рядом постоянно Кир. Он словно охранник, который не даёт мне приблизиться к девушке, которую считает своей.

Я дал слово и помню об этом. Всего лишь хочу извиниться перед Аней. Понимаю, что снова обидел её, и готов сделать всё возможное, чтобы исправить ошибку. Нужно лишь найти подходящий момент и место, чтобы поговорить наедине.

Какого я вообще полез к ней целоваться? Башню в тот момент напрочь сорвало. Остались лишь голые эмоции и инстинкты.

Впрочем, сорвало её ещё раньше, когда я только приехал на эту долбанную вечеринку и увидел Аню в новом умопомрачительном образе.

Не думал, что она может так выглядеть. Короткое платье обтягивало точёную фигурку, а ноги казались просто бесконечными. Приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы совсем уж открыто не пялиться.

А потом в беседке, когда я наклонился к ней, всё вокруг будто исчезло, и остались только мы вдвоём.

Один взгляд в её глаза, а там теплота, открытость и невероятная чувственность. Невозможно было удержаться.

Целовать её было сродни погружению в океан. Вода обволакивала, уносила на глубину, где уже не существовало ни времени, ни пространства — только она, только я.

Никаких мыслей о том, что происходит вокруг. Никаких вопросов о том, почему я здесь и как докатился до этой точки.

Я забыл и о вечеринке, и о слове, что дал Киру — всё это переставало существовать. Только её аромат: тонкий, нежный, обволакивающий. Только её губы: мягкие, податливые, сладкие.

Я ощущал, как в груди разгорается огонь, который невозможно потушить. С каждым мгновением всё глубже погружался в эту пучину, забывая о времени и пространстве.

Руки уже жили какой-то своей жизнью, оглаживая, сминая, выводя на бархатистой коже невидимые узоры, словно пытались запомнить каждый изгиб её совершенного тела.

И только когда мы встретились взглядами, меня будто прошибло током.

Что я творю?!

Отшатнувшись от девушки, глубоко дышу, пытаясь вернуться в адекват.

Аня смотрит растерянно, словно ждёт ответа, который я сам себе не могу дать.

Проклятие! Почему я позволил себе забыть о правилах? Чистое безумие!

И я выдаю самое тупое, что только можно.

“Прости”

Аня отступает, в её глазах я вижу бурю, которая только начинает разгораться. Непонимание, злость, разочарование.

Пытаюсь найти слова, чтобы исправить то, что натворил, но они словно застряли в горле. Я не знаю, что сказать, как объяснить, не имея возможности сказать правду, и снова делаю ей больно.

“Я не должен был”

Аня испепеляет меня взглядом, в котором смешиваются гнев и обида. Ожидаемо получаю по морде.

Смотрю в её удаляющуюся спину и ощущаю, как пустота заполняет меня. Хочу закричать, остановить её, но вместо этого остаюсь безмолвным свидетелем нашего очередного крушения.

Единственным положительным моментом во всём этом стало то, что расстроенная Аня, вызвав такси и не сказав Киру, сбежала с вечеринки домой.

Неделя молчания давит на меня. Я надеялся, что Аня даст мне шанс извиниться, но вместо этого я только чувствую ещё большую изоляцию.

Не могу позволить, чтобы так продолжалось. Решаю, что нужно действовать.

На консультацию забиваю, появляюсь в универе ближе к её окончанию. Ловлю в холле какого-то первокурсника, отвожу в сторону, сую косарь: