Девочка на спор. Игры мажоров (СИ)

— Бокалы тоже для слабаков, — выхватывает у меня бутылку, делает глоток прямо из горла.

— Ну, окей, — забираю бутылку, тяну ко рту.

— Можешь вторую открыть, — предлагает Аня.

— Я не брезгливый, — усмехаюсь. Мне, наоборот, в кайф знать, что к горлышку прикасались её губы. — А ты?

— Нет, — позволяет мне сделать глоток и снова тянет руку.

— Не части, — я вообще-то здесь в том числе за тем, чтобы она не напилась. — Налакаешься, что буду с тобой делать?

— Пьяная я смелая и безбашенная, — признаётся.

— Оу… Даже интересно взглянуть, — смеюсь. Не могу припомнить, чтобы видел её в таком состоянии.

— Но не бойся, приставать не буду, — тоже улыбается.

Хмыкаю, ухмыльнувшись.

— Не могу за себя поручиться, — пытаюсь шутить, на что девушка закатывает глаза.

Отдаю ей бутылку, включаю фильм.

— «Гордость и предубеждение и зомби»? — повернувшись к экрану, Аня шокировано читает название. — Авдеев, ты серьёзно?!

— А что? Классный фильм. Комедийный боевик с элементами ужасов. Всё, как ты хотела.

— Вообще, «Гордость и предубеждение» моя любимая книга, а это… издевательство какое-то!

— Это пародия. Говорят, удачная. Сам, правда, ни оригинал, ни пародию на него не читал.

— Грэм-Смита* я тоже не читала и не собиралась, как и это смотреть.

— Ага. «Не читал, но осуждаю?» Вот и заценишь.

— Ладно, — нехотя уступает.

Смотрим фильм, выпиваем. Слежу за тем, чтобы она не прикладывалась слишком часто, но с каждым следующим глотком девушка заметно хмелеет.

— Почему вы все такие сволочи? — вдруг спрашивает, повернувшись ко мне. В глазах столько боли, что мне становится не по себе.

— Много встречала? — понимаю, что нарываюсь, потому что я не меньшая сволочь, чем Ларин. Тоже причинял ей боль и не раз.

— Нет, но ты же не будешь говорить, что я единичный случай, с кем так поступили.

— Не буду.

— Так почему?

— Мужчины по своей природе полигамны, — говорю ей прописную истину.

— Да трахайтесь вы с кем хотите! — несёт её на эмоциях, и я понимаю, что сейчас будет пьяная истерика. — Но будьте честными! Мало одной, так и скажи. Зачем вся эта ложь и грязь?!

Она закрывает лицо руками и снова плачет. Мне не остается ничего, как притянуть её к себе и заключить в объятия.

— Не все одинаковые, — говорю ей, поглаживая по волосам. — Просто это не твой человек, а ты — не его. Потому что, когда твой, то больше никто не нужен.

— У тебя так было? — спрашивает, вероятно, уловив горечь в моём голосе.

Молча киваю. Мне никто не нужен, кроме неё.

— Ань, — беру её в лицо в ладони, заглядываю в глаза. В тусклом лунном свете, льющемся из окна, они кажутся бездонными. — Помни: ты всегда можешь на меня рассчитывать. Всегда. Слышишь? — глажу большими пальцами мокрые от слёз щёки.

Широко распахнув глаза, медленно кивает.

Тормози, Авдеев. Одёргиваю себя, отпускаю девушку, чтобы не напугать. Даже отодвигаюсь на всякий случай.

Возвращаемся к фильму, но я периодически ловлю на себе её внимательный взгляд. Делаю вид, что не замечаю. Не нужно, чтобы она сейчас о чём-то догадалась. Вообще не время. Либо выгонит, и тогда уже не будет ничего, а я не готов её терять. Лучше я пока буду ей другой, чем вообще никем.

Есть, конечно, и второй вариант, он манящий и соблазнительный, но…

Учитывая её состояние, я бы смог уломать её на секс, но получить любимую девушку только потому, что она зла на своего бывшего… такое себе. Не хочу идти этим путем. Головой понимаю, что не нужно с этого начинать, ни к чему долгосрочному это не приведёт, поэтому снова себя торможу, призывая включить разум.

Она рассталась с Лариным, и теперь у меня «зелёный свет». Я сделаю всё, чтобы завоевать её.

----

*Грэм-Смит — автор романа "Гордость и предубеждение и зомби", который является пародией на роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение». Оба произведения экранизированы.

Глава 20

Дима

Переваливает за полночь, когда по тёмному экрану плазмы ползут титры. Хочу подняться, но сопящая на плече Аня, уткнувшаяся носом в мою шею, не позволяет мне этого сделать.

— Ань… — тихо зову, поцеловав в рыжую макушку. Не удержавшись, зарываюсь лицом в мягкие волосы, растрепав их. — Просыпайся…

Ответом мне служит едва заметный кивок головы и тихое недовольное бухтение.

— Уже поздно. Тебе нужно ложиться спать, — настаиваю на своём.

Аня, приподняв голову, заспанными и немного пьяными глазами смотрит на меня.

Мы опустошили две бутылки, большую часть которых мне, конечно, пришлось взять на себя, но и того, что выпила Аня, ей оказалось достаточно, чтобы захмелеть и уснуть.

— Только ты могла заснуть на комедийном боевике, — тихо смеюсь. — Давай-ка баиньки, — подхватываю её на руки, и, сориентировавшись в квартире, несу в спальню. Опускаю на кровать, укрываю одеялом.

— Посиди со мной, — тихо просит Аня.

— Конечно, — я и не собирался уходить, пока она не уснёт. Должен сначала убедиться, что с ней всё в порядке. — Спи.

Она послушно закрыла глаза, а я оглядываю комнату, насколько это позволяет включённый ночник.

Мне нравится её спальня и созданный в ней уют. Выкрашенные бежевым стены, светло-коричневые шторы и с золотым отливом тюль, на который Аня прикрепила самодельных бабочек.