Девочка по имени Ривер (сборник)

Сан Васильна что-то забормотала в ответ, но Варя уже не услышала ни слова, стремительно сбегая по ступенькам. Дома никто и не заметил ее отсутствия. Она долго думала, говорить ли о том, что случилось. Потом решилась. Не хотелось, чтобы родители узнали об этом от нижней соседки. Она, с трудом заставив себя признаться в преступлении, поделилась с мамой тем, что произошло. Но та не придала рассказу дочки никакого значения. Мама, как и Сергей с Натальей, верхние соседи, не поняла даже, о чем тут можно говорить. Какая милиция? Какая исправительная колония?

– Александра Васильевна – человек пожилой. Мало ли что в ее возрасте в голову взбредет? Главное – не груби. Но и расстраиваться тут нечего.

Кстати, а сколько годков к тому времени прожила Сан Васильна? Потом уже, став взрослой, Варя подсчитала и поразилась: старушке-то едва пятьдесят исполнилось, когда случилось это происшествие с почтовыми ящиками. Зато до глубокой старости она так и оставалась точно такой, как тогда: халат, фартук, тапки, седой пучок, румяные дряблые щеки и запах. Пахло от нее чем-то кислым. Такой же запах стоял и в ее квартире, в которой царила буквально стерильная чистота. Чем же тогда пахло? Нет ответа на этот вопрос. Для себя Варя еще в детстве решила, что пахло там злобой Сан Васильны и ее ненавистью к окружающему миру.

Странно, что нейтральная реакция родителей на Варино признание не помогла ей избавиться от ощущения жгучего стыда и душевной боли. Она даже не радовалась, что верхние соседи за нее вступились и не позволили Сан Васильне вызвать милицию. Дело не в милиции. Дело в том, что Варя впервые в жизни презирала себя и не хотела жить.

Счастье, что любое страдание стирается временем. Через пару недель ребенок обрел прежнюю беззаботность. Почти прежнюю. Потому что любой крик Сан Васильны напоминал о пережитом. А кричала соседка часто, по любому поводу. Если кто-то поднимался по лестнице, разговаривая при этом (не крича, но разговаривая в полный голос), немедленно распахивалась дверь квартиры неугомонной старухи, и она вопила:

– Вы не одни живете в этом доме! Соблюдайте тишину! Иначе милицию вызову!

Свои жильцы к этому привыкли и не обращали внимания, а пришлые люди, гости например, шарахались в ужасе. Однажды Сан Васильна облаяла бригаду «Скорой помощи», которая на носилках несла с верхнего этажа тяжелого больного (в лифт носилки не входили). Да, медики в тот вечер переговаривались между собой, стремясь создать пациенту максимальное удобство. Речь шла о том, как поддержать капельницу, как развернуться на площадке очередного лестничного пролета. И естественно, старушенция должна была вмешаться в процесс. Она вылетела из квартиры именно тогда, когда носилки проплывали мимо ее двери:

– Прекратите шуметь немедленно! Милиция!!!

О дальнейшем Вариной маме поведала соседка Сан Васильны по этажу. Она, услышав шаги на лестнице и истошный вопль старухи, выглянула за порог и увидела, как один из сопровождавших носилки медиков молча впихнул подъездную держиморду в ее квартиру и захлопнул за ней дверь.

– И тишинаааа! – восторженно описывала свидетельница происшествия заключительную часть эпизода. – Представляешь – тишина! Ни звука! Эх, как бы ее заставить навсегда замолчать!

– Что ты имеешь в виду? – делано пугалась мама, больше других уставшая от выходок Сан Васильны.

– Нет, нет, не то, что ты подумала, – смеялась рассказчица. – Но если бы у нее голос пропал или хотя бы слух, я бы не возражала.

Однако голос, слух и особый нюх Сан Васильну не подводили. Она реагировала на тех, кто смел проходить под ее окнами. Даже молча, неслышно. Дело было не в том. Просто Сан Васильна постановила: под окнами ходить нельзя! Ни ходить, ни тем более детям играть. Нарушитель этого запрета рисковал получить на свою голову не только громогласные угрозы. Со временем старуха дошла до того, что опрокидывала на стоящих под ее окном ведро воды. Действенная акция. Отучила всех в округе.

Удивительно, что за все то время, что Варя тренировалась в полетах с лестницы по утрам, Сан Василь ни разу не выскочила и не наорала на нее. Ведь портфель Варин издавал определенный отчетливый звук, плюхаясь со ступенек. Девочка догадывалась, что старуха крепко спит именно по утрам. И это было счастье.

В остальном же всем в подъезде доставалось от Сан Васильны, и все привыкли к ее воплям и обещаниям «принять меры», как привыкают к явлениям природы. Варина боль постепенно сгладилась, Варя оставалась неизменно вежливой со старухой, но, поздоровавшись, никогда не отвечала на дальнейшие попытки завязать разговор.

Несколько раз Сан Васильна привлекала Варю к своим безумным затеям. Однажды, к примеру, она велела девчонке взять из дома ведро с водой и тряпку, чтобы отмывать наружные стены дома.

– Мимо здания ходят всякие, грязь наносят. Надо отмыть, – объяснила она. – А я тебе в школу письмо напишу, чтоб благодарность объявили.