Девочка Прасковья

чистой белой кожей, окруженной ореолом радужных искр, нещадно секут прутьями, оставляя на теле страшные багровые рубцы. От этого у меня похолодела спина, и я

даже поглядел по сторонам — туда, где в сгущающихся сумерках слабо шевелились

густые заросли кустарника.) Ее били, но Пятница стойко переносила мучения.

Видя, что девушке все же очень больно, начальник снова начал ее уговаривать и

давать разные лживые обещания. Параскева же делала вид, что не видит и не

слышит его. Это безразличие еще больше прогневало грозного судью и, перестав

восхвалять девушку, он принялся, наоборот, ее запугивать и угрожать еще более

суровыми пытками. Пятница, выражая свое презрение, плюнула ему в лицо…

— Ха! Супер! — рассмеялся

я. — Представляю, какая рожа была у этого судьи в тот момент!

— Но за это ее подвесили

на дереве и стали рвать тело железными когтями! — И Паша грустно вздохнула.

— Ах, гады! — воскликнул

я. — Да разве можно так с девушкой обращаться!

— Мало того! Раны, из

которых струилась кровь, палачи еще растирали грубой тканью так, что даже

показывались кости!

— Фу ты! — поморщился я.

— Вот нелюди…

Мы немного помолчали.

Потом Пашка тихо произнесла:

— Я вот всегда думаю,

что, если бы меня так пытали, я бы ни за что не выдержала!

— Что же было дальше? —

спросил я. — Как же терпела Пятница?

— Они замучили ее почти

до смерти. Потом оттащили обратно в темницу и бросили там на холодный каменный

пол. И вот, лёжа так, Параскева услышала вдруг сквозь боль и страдания голос

Ангела: «Господь Христос исцеляет тебя!» Утром она очнулась и ощутила себя

вполне здоровой. Силы снова вернулись к девушке, а красота лица и тела стала

еще более восхитительной! Когда стражники пришли за ней, то испугались даже, застав Параскеву за молитвою в бодром состоянии. А они уже ведь надеялись, что

обнаружат на полу холодный скрюченный труп. Когда Пятницу подвели к начальнику, то он тоже растерялся и, не зная, что и сказать, заулыбался и объявил: «Милая

Параскева, ты видишь, как наши боги пощадили твою красоту и сохранили тебе

жизнь! Так что напрасно ты от всего этого отказывалась! Ты должна быть

счастливой на земле!» Девушка ответила: «Хорошо, покажи тогда мне тех, кто

даровал мне жизнь!» Судья и палачи подумали, что сломили, наконец, юную

христианку

и страшно обрадовались. Они поспешно провели Пятницу к тому месту, где стояли

каменные языческие божества. Параскева пока шла, беспрерывно молилась Господу, а потом вскрикнула, обращаясь к этим огромным истуканам: «Господь мой Иисус

Христос приказывает вам — падите на землю и превратитесь в прах!» Идолы тут же

стали рассыпаться. Язычники в ужасе кинулись прочь из своего храма, вопя от

страха: «Велик, велик Бог христианский!»

— Круто! — улыбнулся я.

— Молодец, Пятница! И что же начальник?

Пашка убрала упавшую на

ее лицо прядь волос и снова вздохнула:

— Он опять приказал

пытать девушку. Ее вновь раздели и стали жечь тело свечами. Но Параскева не

издала

ни одного стона и не стала молить о пощаде. Однако, мучения становились просто

невыносимыми, и тогда она начала просить Господа об избавлении от истязателей.

На ее зов сразу же прибыл Ангел небесный. Он коснулся свечей, и огонь их стал

таким великим, что истребил многих мучителей.

— Здорово! Так им и

надо! Пусть сами поджарятся, будут знать, как других мучить! — это я опять

встрял в рассказ.

— Все это произошло на

глазах собравшейся толпы. Христиане еще более укрепились в вере, часть

язычников обратилась к Иисусу Христу, а самые лютые и непокорные злодеи стали

требовать от начальника, чтобы он велел умертвить непокорную девушку. Волнения

в народе стали нарастать. Судья испугался бунта. Он был растерян от своего

бессилия перед лицом истинной веры Христовой, так как не смог победить даже

юной хрупкой девчонки. В панике военачальник приказал убить узницу. В тот

момент, когда Параскеве отсекли голову, некоторые из христиан услышали голос с

небес: «Радуйтесь, праведники, так как венчается мученица Параскева!» Позже они

с благоговением схоронили тело святой Пятницы… Такая вот история.

— Да, Паша, хорошая у

тебя покровительница! — сказал я. — А о моем Георгии ты что-нибудь знаешь?

— Конечно! — живо

отозвалась Прасковья, осматривая изжарившиеся грибы. — У них с Параскевой много

общего. Хотя бы то, что они пострадали за нашу веру православную и стали

великомучениками!

— Завтра расскажешь?

— Хорошо! — согласилась

Пашка и, виновато улыбнувшись, добавила. — А теперь давай поужинаем! Есть так

хочется…

— Да, ты права! —

оживился я и тоже поглядел на свой прут-шампур. — А грибочки-то классные

получились! Какой запах! М-м-м!

— Это, наверно, от того,

что мы не пустословили, когда их приготовляли! — улыбнулась девчонка, пересаживаясь на другой пенек подальше от огня. — Да, так здорово пахнут!

Никогда еще таких не ела!

Мы ужинали молча и с

большим аппетитом. Обжигались, дули на грибы, вдыхали их чудесные ароматы, от

которых сладко кружилась голова. И мне почему-то все казалось, что где-то рядом

за кустами стоит прекрасная Пятница и смотрит на нас, улыбаясь и благословляя

своей изящной ручкой. От этого на душе становилось как-то тепло и радостно.