Девочка, рисующая смерть

— Убери этот чертов таймер, Дэн! — прокричала девушка.

Даниил отдал айфон подруге, повернул ключ в замке зажигания, медленно выехал из двора. Мелькая проблесковыми маячками, промчалась полицейская машина, с некоторым отставанием за ней следовал фургон скорой помощи.

— Ты можешь убрать таймер? — повторила Наташа.

— Это обратный отсчет… — устало сказал мужчина.

— Что?!

— Есть такой анекдот. — Он выехал на улицу и медленно вел машину по узкому проулку. Возвращаться на площадь у него не хватило духу. — «Доктор, сколько мне осталось жить?» Доктор отвечает: «Восемь…» Больной в ужасе: «Восемь лет, восемь месяцев?!» А доктор продолжает: «Семь, шесть, пять…»

— Идиот! — взвизгнула девушка. — Объясни как следует!

— Если бы я знал! Скачиваешь все подряд из Сети… — Он машинально поправил очки. — На той картинке было одно отличие.

— Какое?!

Наташа повернулась к нему всем корпусом, подалась вперед и тяжело дышала. Даниил заметил агрессивный аромат ее духов. Какая-то варварская смесь табака, мускуса и гвоздики. Он и раньше его чувствовал, но никогда не думал, что именно этот жесткий, почти мужской аромат является причиной ослабления его сексуального влечения к подружке.

— В приложении отсутствовало изображение храма…

Он свернул на улицу Марата — здесь движение было сравнительно свободным, — надавил педаль газа, приземистый кроссовер выскочил на Невский проспект. Солнечный свет заливал улицы, весна захватила северный город в свой пьянящий плен и не спешила отпускать его на волю. Даниил мчал по Невскому проспекту, всегда такому людному и оживленному, лучи солнца, щедро осыпающие город, приобрели едва ли не материальную плотность, они были похожи на лоскуты оранжевой материи. Пылинки, танцующие в лучах света, преобразились в россыпь бриллиантовой крошки. На день рождения он подарил Наташе кольцо с крохотным алмазом, девушка коснулась его щеки губами — она на днях закачала силикон, — поцелуй вышел искусственным, словно его поцеловала статуя.

— Сколько здесь? Одна десятая карата? — деловито спросила тогда Наташа.

На какое-то мгновение шумная толчея людей напомнила заставку к компьютерной игре, он ехал по оживленной магистрали, и его окутывало тягостное ощущение одиночества и грядущей беды.

3

Рейс из Тель-Авива прибыл в Санкт-Петербург с сорокаминутной задержкой. Пилот невнятно пробормотал о погоде в Северной столице, пожелал счастливого пути, в микрофоне что-то хрипнуло и стихло. По взлетной полосе катил трап, пассажиры вставали со своих мест, выгружая сумки с багажных полок. Семен Лифшиц пропустил вперед тучную женщину, медленно двинулся за ней следом, вдыхая терпкий аромат исходящих от нее духов и пота. Большую часть пути он провел в полудреме и сейчас осовело хлопал глазами. Тяжелая дверь распахнулась, в салон влился прохладный воздух, тренер с наслаждением втянул в себя этот чуточку промозглый запах с оттенком сырого привкуса приморского города. Подкатил автобус, распахнулись дверцы, толстуха устремилась вперед с необычайной для ее комплекции прытью.

Проходя через терминал, Лифшиц вынужден был признать, что российские таможенные службы работали быстрее и легкомысленнее израильских. Досмотр вместе с оформлением занял у него меньше двадцати минут, по черной ленте уже двигалась его спортивная сумка с надписью Adidas на боку. Он подхватил сумку, столкнувшись на выходе через стеклянную дверь все с той же злополучной толстухой, пробормотал:

— Если бы я был шпионом, вас бы следовало прикончить, мадам!

— Что вы сказали? — обернулась к нему женщина.

— Красивый город, не так ли? — вежливо улыбнулся Лифшиц.

Женщина хмыкнула в ответ и устремилась вперед, толкая перед собой гигантских объемов чемодан на колесиках, затянутый в прозрачную пленку.

— Семен! — раздался громкий крик.

Лифшиц вытянул шею, у выхода стоял Серега Авдеев и размахивал руками. И хотя они созванивались перед его вылетом, встреча старых друзей заставила часто биться сердце тренера.

— Авдеич! — закричал он и поспешил вперед.

Двух мужчин связывала давняя дружба. Познакомились на турнире ветеранов по боксу в Москве. Это было в то время, когда отношения между родственными республиками еще не достигли точки кипения. Лифшиц провел пару боев, больше похожих на показательные выступления, чем на красивый бокс. Он уже пожалел, что приехал на это кукольное шоу, когда к нему подошел какой-то мужик с переломанным носом.

— Поработаем? — спросил он.