Девочка шейха

— О! Красный пески, я уже успела испугаться, куда ты девалась?! Всё утро служанки обсуждали покушение! Это правда? Что же делать? — бывшая принцесса была искренне удивлена. Даже в приступе эмоций схватила меня крепко за руки, рассматривая меня на предмет ран. Повертела мою шею, на которой остался небольшой порез после вчерашнего нападения и от ужаса долго охала и размахивала руками в воздухе, затем долго проклинала именно меня, будто я сама виновата в нападении на себя. Все ее недовольство было по причине того, что Клара являлась руководителем моих приготовлений к свадьбе, в случае неудачи — отвечала головой за невыполненную задачу.

В процессе приготовлений, а именно: купания в бассейне гарема, намазывания тела различными маслами специально для первой брачной ночи я смотрела спокойно на множественные руки служанок, готовившие меня к празднеству. Иногда уделяла внимание темным тучам на небе, которое почти никогда не скрыто тьмой. Что это было — плохой знак или хороший не знаю? Очнулась уже в тот момент, когда была физически готова к выходу. Свадебное одеяние неизменно белое, девственно-чистое для невесты плотно покрывало мою кожу, на голове обязательный капюшон, который не давал увидеть самую главную роскошь — волосы. На лицо же я долго думала надевать или не надевать белую повязку в сетку, но после некоторых внутренних размышлений решила, что за ней смогу хоть частично скрыть свой взгляд. Тем самым для остальных останусь слепой, но в тоже время смогу частично видеть людей.

После того, как стану женой сына шейха моя внешность должна говорить каждому человеку о богатстве. Артур тоже дарил драгоценности, но и Рафаэль был щедр. Запястья украсили толстые золотые браслеты с красными камнями, на одной щиколотке — большой браслет, напоминал чем-то одну половину от кандалов, чтобы сложнее было двигаться, а уж тем более сбежать, а на шее — колье, как удавка, которая холодила кожу и держала шею в напряжении. Замужние высокородные женщины носили эти обручи, как подсказка остальным жителям, что они собственность великого рода.

С мыслью, что отныне и до конца своих дней буду принадлежать Рафаэлю я покинула свои покои. Клара повела на завтрак, после которого должна состояться церемония. И хоть мне претила мысль о том, чтобы всецело, без остатка принадлежать какому-то мужчине, я надеялась, что удастся более или менее выторговать себе неплохие условия для жизни. Как уже поняла, с женихом возможно найти компромисс. В весьма боевом для свадьбы настрое мы под рукой с Кларой появились на втором этаже и по мере нашего передвижения в сторону лестницы головы гостей поворачивались в попытке получше рассмотреть невесту Рафаэля. Жених же находился в отдалении возле белой колонны, но ни один, а с шумной компанией — отцом и Бонифацием. Судя по тому, как было перекошено от эмоций лицо Рафа, разговор был мало приятным.

Чем ниже спускалась по лестнице, тем очевиднее казался спор между тремя мужчинами и если двое из них что-то возбужденно доказывали Бонифацию, возможно с гневом обвиняли в нападении, то гость напротив казался расслабленным. В своей стихии. Скучающим. Более того, пока мой жених и отец гневались, Артур располагался удобно так, что мог видеть весь зал, включая нас. Не берусь утверждать, куда направлен его взгляд, но не на собеседников точно.

Какое равнодушие, словно божок перед простыми смертными. Он даже не удостоил собеседников своим вниманием, отнесся как к докучливым мухам. Слишком был занят, ведь напряженно разыскивал кого-то в толпе. Может хотел увериться, что я струсила и не пришла на собственную свадьбу? Его план по моему убийству с треском провалился благодаря удаче и моему будущему мужу. Думаю, Бонифаций действительно не дурак и не станет начинать войну в замке, окруженном сотней воинов.

Эти мысли помогли окончательно взять себя в руки и гордо выпрямиться, показать, что я еще не уничтожена, а цела. С каждым шагом, приближающим к принцу, во мне просыпалась ненависть, от которой хотелось выть. Это он тот, кто испортил мою жизнь. Тот, кто провел меня через круги ада. И только за ненавистью где-то скрывалось еще одно неизменное ощущение — боль в сердце. Его отпинали ногами и выбросили на дорогу гнить. Но ненависть я крепко держала в сжатых кулаках, понимая, что Бонифаций — помеха. Досада, которую рано или поздно уберут, но желательно по-тихому. Например, пусть врага уберут завтра с похмелья в спальне какой-нибудь красотки, раз уж бедной Тиль нет, но уж точно не на моей свадьбе! Его кровь не должна испачкать столь знатный день.

— Сразу к Рафу! — шепнула на ушко Кларе, тем самым предлагая ей провести меня к группе лиц, бурно обсуждавших ночной инцидент.