Девочка со спичками

Дрожащими руками Кира нашарила цепочку на его шее. Расстегнула крепление и подняла ее выше, на уровень его глаз. В мутном свете бункера что-то блеснуло.

– Полина, будь моей женой.

На цепочке покачивалось кольцо с россыпью прозрачных камней.

Полина ошарашенно молчала. Секунды текли, и чем больше становилась эта тишина между ними, тем невозможнее было ее прервать, тем безрадостней было это ожидание.

«Вот идиот, – думал Игорь, – ну и на кой же черт ей сдался инвалид, которого нужно всему учить и кормить с ложки… Зачем, зачем я спросил, лучше бы она оставила меня здесь, я бы приехал за ней… Потом… Нашел бы ее…»

– Полина… Кира… Или мне называть тебя Макс?.. Кто ты сейчас? В этот конкретный момент времени? В общем… я у всех вас прошу прощения. И буду просить его всю жизнь. Плевать на кольцо. Тебе не обязательно отвечать сейчас… Если тебе нужно подумать, ну… полгода, или несколько лет… или…

Полина с болью смотрела на него, пытаясь найти нужные слова.

– Я с тобой полностью согласен… – Соколов закрыл глаза. – Прости меня. Я просто старая развалина, я преступник, а у тебя все впереди: настоящая жизнь, интересная работа и путешествия в далекие страны. И я не хочу исправлять свои ошибки за твой счет. Но я все равно тебя люблю, и этого уже не исправить. Хотя, кажется, это единственное, что я вообще сделал правильно. – Он вдруг улыбнулся. – Я счастлив, Полина. Я не боюсь чувствовать. Я не боюсь быть собой, впервые в жизни. И это все благодаря тебе.

Полине казалось, что она сошла с ума или снова попала в «Капсулу». Слышать такое от живого Соколова из плоти и крови все еще было дико.

– Вам нельзя лежать здесь. – Она вытерла слезы. – У меня остались связи в Пирогова, я попробую сделать так, чтобы вы там оказались. К тому же… – Полина осмотрела страшно худое лицо, заросшее косматой бородой. – Вы сейчас не слишком похожи на… ну, вы поняли. Так что вопросов возникнуть не должно.

Соколов молчал. Он ненавидел себя за свою немощь. И за то, что еще пять минут назад смел надеяться, что Полина может согласиться.

Конечно, она отказалась. Само собой.

– Спасибо, – обреченно ответил Игорь. – До сих пор не понимаю, почему ты так ко мне добра.

Полина не ответила – она торопливо набирала с часов номер Жигалевой.

Соколов закрыл глаза и тяжело вздохнул.

Он снова был в реальной жизни.

Больница

Снег медленно кружился за окнами старого больничного здания с псевдоантичными колоннами. Дежурная медсестра с очками, спущенными на кончик носа, скептически изучала висящий перед ней экран, за которым, в окошке регистратуры, стоял темноволосый худой бородач.

– Поступили без документов… три месяца назад, под ответственность главврача. У вас хоть регистрация-то есть?

Соколов устало покачал головой.

– А как же я вас выпишу? – тон медсестры стал выше и нетерпеливее. – Вы что, не знаете, у меня тут отчетность, все строго проверяют – мне из-за вас на штрафы, что ли, попадать?!

Игорь пробормотал: «Извините», но больше ничего не смог придумать. Голова кружилась, и он пока еще нетвердо стоял на ногах – сосредоточенность на этом процессе забирала у него львиную долю сил.

Медсестра тяжко вздохнула:

– Понаприезжают тут, понапиваются, засыпают на морозе без регистрации, а я потом за это отвечай… – Она еще раз оценивающе посмотрела на Соколова. – Давайте так: идите к тому, кто вас сюда пустил, и разбирайтесь.

Игорь выжал из себя максимально обаятельную улыбку, на которую только был способен:

– Может, мы сумеем договориться?

– Нет! – отрезала медсестра. – Много вас тут таких ходит, а мне потом работу ищи! Ишь, договорится он. При Соколове такого не было, совсем охамели…

– Я понял! – Игорь как ошпаренный отпрыгнул от окошка: ему стало одновременно страшно и неловко, будто говорили не о нем, а о ком-то другом – чуждом, почти враждебном.

Он побрел прочь по тускло освещенному коридору, щурясь на дверные таблички: его неидеальное зрение было плохим союзником в сумраке больничных стен.

Наконец он увидел дверь, которую искал: на ней значилось торжественное и строгое «Жигалева И. И., главный врач городской клинической больницы им. Пирогова».

Игорь вдохнул побольше воздуха и занес руку над дверной ручкой. В последний момент он остановился, зачем-то ощупал шею – по старой привычке, словно поправляя галстук, – и постучал.

– Войдите, – раздался изнутри женский голос.

Соколов, осторожно ступая, вошел в кабинет.

Его встретила долгим взглядом интеллигентная седая женщина в безупречном белом халате.

– Садитесь, Игорь Александрович. В ногах правды нет.

Игорь похолодел и едва не сполз по стенке на пол. Он мысленно прикинул, успеет ли сбежать до приезда полиции и ФСБ, и понял, что нет: ноги его еле держали.

– Спасибо, я постою, – расколотый надвое голос был совсем не его. Но в тот же момент Соколов понял, что не сможет стоять, и опустился на жесткий больничный стул.

– Что ж, я вижу, вы вполне неплохо восстановились. Ваш… кхм… доброжелатель попросил меня привлечь лучших врачей этой клиники, чтобы помочь вам вернуться к жизни. Так как вы себя чувствуете?