Девочка у моста

Похоже, и правда в этом великолепии она чувствовала себя не совсем комфортно. Пока остальные были увлечены играми, Эйглоу в одиночестве исследовала особняк, переходя из комнаты в комнату, из кухни в ванную, и восхищаясь всем, что видит. Вообще-то, мама посоветовала ей как следует повеселиться и не отлынивать от игр со своими одноклассниками. Эйглоу знала, что мама беспокоится из-за того, что она слишком уж нелюдимая и больше любит проводить время в одиночестве. По маминому мнению, Эйглоу унаследовала эту черту от папы. Но, по правде говоря, друзей у девочки было вполне достаточно. Будучи смышленее, чем многие сверстники, Эйглоу нашла правильный подход к своим новоиспеченным одноклассникам, и те, видя, как с ней интересно, стремились к общению гораздо больше, чем она сама.

Обойдя весь дом, Эйглоу вернулась в шикарную гостиную с пушистым ковром и белоснежной мебелью, где обнаружила девочку, которую до этого не замечала среди других приглашенных. На вид она была ровесницей Эйглоу, а ее одежда выглядела даже скромнее, чем у Эйглоу, не говоря уже о других ребятах.

— Привет, — поздоровалась Эйглоу, краем глаза заметив свое отражение в выпуклом экране телевизора.

Девочка казалась расстроенной — будто у нее случилась какая-то неприятность. На ней было поношенное платье, гольфы и летние туфельки с пряжками.

— Все в порядке? — спросила Эйглоу.

Девочка молчала.

— Как тебя зовут? — задала новый вопрос Эйглоу.

— Я ее потеряла, — едва слышно пробормотала девочка и двинулась навстречу Эйглоу. Проскользнув мимо нее, она выпорхнула из гостиной. Проводя девочку взглядом, Эйглоу опустила глаза на ковер и в этот момент осознала одну вещь, которую ей было уже не забыть еще и потому, что вся окружающая обстановка была настолько новой и безукоризненной: когда девочка проходила мимо телевизора, в его экране не отразилось ее лицо, а на ворсистом ковре она не оставила ни одного следа, будто была абсолютно невесомой.

3

Выражение беспокойства на лицах супругов, которые излагали проблему, говорило красноречивее всех слов. Мобильный телефон мужчины звонил дважды, но ни в первый, ни во второй раз он не стал отвечать, а лишь посмотрел на высветившийся номер, не прерывая своего рассказа. Конрауд понимал их тревогу, но был совсем не уверен, что сможет им как-то помочь. С этой парой он был едва знаком, и все их предыдущее общение практически равнялось нулю. Его жена Эртна когда-то приятельствовала с женщиной, но сам Конрауд в их отношения вовлечен не был. И тут ему совершенно неожиданно звонит ее муж и интересуется, не может ли Конрауд с ними встретиться. Выяснилось, что их внучка уже не раз доставляла супругам проблемы, и они подумали, что Конрауд, вероятно, посоветует, как им с ней поступить. Они знали, что, хотя Конрауд уже на пенсии, раньше он работал следователем, и были убеждены, что у него богатый опыт расследования дел, подобных тому, в котором оказалась замешанной их внучка, и о которых сами они не знали ровным счетом ничего. Конрауд испытывал большие сомнения по поводу того, стоит ли ему с ними встречаться, но в конце концов поддался на уговоры мужчины. Он помнил, с какой теплотой Эртна отзывалась о своей подруге, а также ее рассказ о том, что супругам пришлось самим воспитывать внучку после того, как, будучи совсем молодой, в автоаварии погибла их дочь.

Они сразу заявили, что будут с ним предельно откровенны: причина, по которой они предпочли не обращаться в полицию, а связались напрямую с Конраудом, заключалась в боязни того, что о деле пронюхает пресса. В свое время женщина занимала важную политическую должность, и, хотя она уже давно оставила ее, супруги опасались, что если их проблема станет достоянием общественности, нечистоплотные СМИ не преминут представить ее в самом невыгодном для них свете. Не являлось секретом, что утечки информации со стороны полиции были нередки. Однако супруги попросили Конрауда понять их правильно: если он только посчитает, что им все-таки стоит обратиться в полицию, они это непременно сделают.

— Дело в том, — говорил мужчина, — что от внучки уже несколько дней ни слуху ни духу. То ли у нее телефон разрядился, то ли она вообще его где-то потеряла — не отвечает и все. Конечно, уже бывало, что мы не могли до нее дозвониться, но чтобы так долго — это впервые. Ну если не считать, что…

— Мы тут недавно узнали, что она стала… наркокурьером. Так это, кажется, называется, — вступила в разговор женщина, бросив взгляд на своего мужа. — На таможне — ну или где-то еще — ее не задерживали.

По ее словам, она совершила только одну поездку для неких людей, чьи имена нам называть не захотела. Хотя, возможно, она и лжет. Мы больше не доверяем ни одному ее слову. Ни единому. Хотя… это уже что-то новенькое… то, что она превратилась в наркокурьера, я имею в виду.