Девочка у моста

Однако причина, по которой именно этот участок улицы неизменно притягивал его взгляд, заключалась не в огрехах городского планирования. У ворот Скотобойни в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году скончался его отец, после того как на него напал с ножом неизвестный. Чувство утраты стало особенно острым в последние полгода — после того как Конрауд вышел на пенсию. Не так давно он опять сделал то, чего не делал уже много лет: пришел сюда, когда вечерело, и довольно долго простоял на этом самом месте, где, истекая кровью после двух смертельных ударов ножом, умирал его отец. Даже в полицейском отчете отмечалось, как много крови вытекло тогда на тротуар.

Конрауд оставил машину позади полицейского управления на Квервисгата и вошел в здание, чтобы нанести визит своему знакомому из отдела по контролю за оборотом наркотиков. Он рассказал ему об обеспокоенности супружеской пары за свою внучку, опустив подробности об извлечении полиэтиленовых кулечков из промежности. Супруги также сообщили Конрауду, что девушка называла своего бойфренда Ласси, но его полного имени и отчества[3] она им так и не удосужилась сказать.

— Это мой парень и все, — отрезала она.

Так что ни где этого Ласси искать, ни чем он занимается, ни даже как его на самом деле зовут, им было неизвестно.

— Полное имя ее парня, видимо, Ларс или Лаурюс. Но она звала его Ласси, — объяснил Конрауд. — Я подумал, что он, вероятно, ваш старый знакомый. Саму ее зовут Даниэла, а для близких — Данни.

— А у тебя-то какой интерес к этим людям? — спросил полицейский. Он был среднего возраста, очень худой, с реденькой, неухоженной бородой и волосами до плеч. Он являлся поклонником тяжелого рока и когда-то даже сам играл в группе.

— Они наши знакомые, — ответил Конрауд. — А эта девица — их внучка — сбежала из дома. По их словам, у нее наркозависимость. Вот они и попросили меня разобраться с этим делом.

— Значит, ты у нас теперь частный детектив?

— Что-то вроде того, — кивнул Конрауд — признаться, он ожидал подобного комментария. — Ну как, окажешь мне эту услугу?

Офисный стул скрипнул под полицейским, когда тот развернулся к компьютеру и в первую очередь забил в него имя Даниэлы, одновременно бормоча себе под нос, что он-де, вообще-то, не обязан этого делать и что это даже противозаконно. Конрауд подтвердил, что отдает себе в этом отчет, и еще раз поблагодарил своего бывшего коллегу за услугу. На экране никаких данных не появилось. Если бы девушка попадала в поле зрения отдела по контролю за оборотом наркотиков или таможенного управления, ее имя фигурировало бы в базе данных. А вот Ласси в ней оказалось целых три: одного из них звали Лаурюс, и он был примерно одного возраста с девушкой. На его счету имелись условные приговоры за кражу, а также реальный срок за контрабанду наркотиков.

— Если он все-таки ее бойфренд, то она явно связалась не с тем человеком, — изрек рокер-полицейский. — Этот парень — прожженный преступник.

— Разберемся, — проговорил Конрауд, записывая себе полное имя Лаурюса. — Мне известно лишь одно: есть бабушка с дедушкой, которые очень тревожатся за свою внучку.

— Расскажешь мне потом, если обнаружишь что-нибудь стоящее? — спросил полицейский, хотя Конрауд знал, что он завален работой и скорее всего задал этот вопрос чисто формально.

— Разумеется, — ответил он, исключительно чтобы поддержать игру.

Конрауд действительно не собирался посвящать много времени случаю с девушкой, которая скорее всего никуда и не пропадала, а просто-напросто решила освободиться от излишней опеки своих родственников. Принимая во внимание эпизод в туалете, свидетелем которого стала ее бабушка, Даниэла погрязла в этом болоте уже слишком глубоко, так что шансы на то, что она исправится, вернувшись домой, были невелики. По сути, Конрауд позволил вовлечь себя в дела этой семьи лишь ради памяти Эртны — родственники Даниэлы являлись ее добрыми знакомыми. Для себя он решил, что если не отыщет девушку с первой попытки, то снова поговорит с ними и все-таки постарается их убедить обратиться в полицию, пусть даже это и станет пятном на репутации семьи. Как бы там ни было, Конрауд понимал, что оповестить соответствующие органы о случае контрабанды наркотиков ему все же придется.

Эти мысли роились у него в голове, когда он, подходя к ожидавшей его на парковке машине, столкнулся со своей старой приятельницей и коллегой. Марта, так ее звали, тут же налетела на него и поинтересовалась, каким ветром его занесло в управление. Она была самой бесцеремонной представительницей прекрасного пола среди знакомых Конрауда. Угловатая и бойкая на язык, Марта жила одна после неудачных попыток построить семью с разными женщинами, каждая из которых ее в конце концов бросала. Она начала работать в полиции под руководством Конрауда, и они быстро сдружились. Большего профессионала своего дела, чем Марта, Конрауд не знал.

— Привет, Марта, — поздоровался он. — Ты все такая же зажигалка.

— А ты разве не должен сейчас играть в гольф и вообще наслаждаться жизнью? Пришел послушать нытье Лео?

— А что с ним?