Девочка у моста

— Да, и по его мнению, прошел удачно. Не то чтобы девочка вдруг явилась — ничего подобного — но у отца возникло ощущение, что женщина была более спокойной, когда уходила от него после сеанса. Жаль, что Энгильберта об этом уже не спросишь, — покачал головой Теодор, искренне расстроенный, что ничем не может помочь.

— Вы о моем отце?

— Ну да. Он же присутствовал на том сеансе.

— Это точно?

— Совершенно точно. Правда, оказался он там чисто случайно. Кстати, его товарищ тоже там был — они как раз заглянули к отцу в тот вечер. Отец ведь дружил с Энгильбертом и относился к нему с симпатией.

— Значит, мой отец и его приятель познакомились с той женщиной? — уточнила Эйглоу. — И приняли участие в сеансе?

— Отец рассказывал, что Энгильберт остался на сеанс, а вот насчет его приятеля не могу утверждать.

— Кто это был? — неожиданно вмешался Конрауд, до сего момента хранивший молчание.

— Что, простите?

— Кто пришел вместе с Энгильбертом?

— Отец не раз об этом вспоминал, — сказал Теодор. — Их визит запечатлелся у него в памяти, потому что тот человек и Энгильберт умерли практически один за другим. Сначала зарезали его приятеля, а через короткое время утонул Энгильберт. — Теодор извиняющимся взглядом посмотрел на Эйглоу, будто упоминание о тех событиях могло ее задеть.

— Зарезали? — тихо повторил Конрауд.

— Ну да, на Скулагата, возле Скотобойни Сюдюрланда, — кивнул Теодор. — Убили его, в общем.

46

Марта остановила машину перед домом и вспомнила, как приезжала сюда в первый раз, чтобы сообщить родственникам о смерти девушки, которая сбилась с праведного пути. Она не забыла реакцию пожилой женщины, когда та осознала, что произошло с ее внучкой: надежда в ее глазах угасла, взгляд потускнел, а на лице застыла маска скорби. Марта сострадала ей, старалась проявить всю деликатность, на которую только была способна, чтобы смягчить удар, но понимала, что все напрасно: бывают моменты, которые врезаются в память навсегда. «Как, видимо, и тот, который им предстоит пережить сейчас», — подумала Марта, нажимая на кнопку звонка. Она подождала пару секунд, но ничего не произошло. Она снова позвонила в дверь, и на этот раз ей показалось, что за матовым стеклом мелькнула темная тень. Затем дверь открылась, и на пороге возникла бабушка Данни. Ее лицо было заспанным, и Марта поняла, что своим визитом нарушила ее отдых.

— Простите, что побеспокоила… — начала она. Слова «в такое время» уже были готовы сорваться у нее с языка, но, взглянув на часы, она поняла, что времени и восьми нет.

— Ничего страшного. — Женщина жестом пригласила Марту войти. — Который час?

Марта ответила на ее вопрос и вновь извинилась за внезапный визит. Потом она объяснила женщине, что набросала себе кое-какие вопросы относительно Данни, которые ей бы хотелось уточнить. В свою очередь женщина поинтересовалась, на какую дату возможно назначить похороны. Марта ответила, что придется еще немного повременить, однако шансы, что дело будет закрыто в течение нескольких дней, довольно высоки.

Женщина провела ее в гостиную. С их последней встречи она будто лет на десять постарела. Казалось даже, что она стала меньше ростом, усохла что ли, а от ее прежней аристократичной осанки не осталось и следа. Было очевидно, что она махнула рукой на то, как выглядит: бледная, не причесанная, она больше не заботилась о том, чтобы сохранить хотя бы внешнее соответствие своему прежнему социальному статусу. Глядя на нее, Марта утвердилась в мысли, что ее визит вырвал женщину из сна, в который та только-только погрузилась, приняв успокоительное в соответствии с рекомендациями врача.

— Прошу прощения, но предложить вам мне нечего, — тихо сказала бабушка Данни. — Я не ждала гостей…

— Ну что вы, не беспокойтесь. Ваш супруг дома?

— Нет, он вышел. Нарезает круги на машине — все никак не может свыкнуться с тем, что произошло. Ему очень тяжело. Ну а кому не тяжело?

— Конечно, очень хорошо вас понимаю, — сказала Марта, стараясь, чтобы ее слова звучали как можно тактичнее. — Дело в том, что я снова размышляла над тем, что сказала Фанней — подруга вашей внучки, — и попыталась подойти к ее словам беспристрастно. Независимо от того, как воспринимаете ее заявления вы и ваш супруг, они поднимают два важных вопроса, которые я вынуждена с вами обсудить. Во-первых, почему Фанней считает, что Данни вас презирала? А во-вторых, правда ли что внучка винила вас в том, что ее жизнь пошла под откос? Что натолкнуло ее на такие мысли?

— Я не знакома с этой Фанней и понятия не имею, почему ей взбрело в голову наговаривать на нас. С нами Данни жилось хорошо.

— Безусловно, но видите ли, ее случай не единственный. Нам в полиции, к сожалению, часто приходится сталкиваться с подобными инцидентами, хотя они, конечно, не все заканчиваются преждевременной кончиной — слава богу. Бывает, что девушки — и молодые люди, разумеется, — теряют жизненные ориентиры. И в таких историях почти всегда есть нечто общее: истоки проблемы в среде, в которой они росли.

— Не понимаю, почему вы это рассказываете мне: с нами Данни жила как у Христа за пазухой.