Девочки из варьете. Зверь милосердия

Он лежал без признаков сознания, раскинув руки. Я обыскал его, но оружия не нашел. Приподняв, я стащил с него куртку, потом, удерживая за волосы, с силой ударил головой об дерево. Это была необходимая мера предосторожности. Незадачливый подонок рухнул вниз, а я бросился к его машине, включил зажигание и завел двигатель. Задев бампером дерево, я рванул вперед. Подручный Кафки, голова которого едва не оставила вмятину на стволе клёна, внезапно ожил и юркнул в кусты. Похоже, у него был чугунный череп. Когда я выруливал на грунтовую дорогу, он выскочил из зарослей и, размахивая руками, что-то кричал. Из леса послышались ответные крики.

Я пронесся через Литтл-Виллидж на бешеной скорости и не снижал её, пока не выехал на автостраду.

Я был в отобранной у бандита узкой куртке и трусах. Вылезать из машины в таком виде было опасно, но оставаться в ней представлялось не менее рискованным Автомобиль принадлежал Кафке, его хорошо знали многие полицейские.

XVIII

В карманах куртки я обнаружил сигареты, расческу, грязный носовой платок и горстку завернутых в тряпочку десятицентовиков, которыми шпана пользуется для придания кулакам дополнительного веса. Надежно и безопасно. Не то, что кастет, за который могут посадить за решетку. Я выкурил одну за другой несколько сигарет, продолжая вести машину на высокой скорости и мысленно перебирая тысячи причин, по которым Кафка не должен был убивать Филипа Кордея. Карточный долг трудно получить и с живого, а с мертвого невозможно.

Проезжая небольшой поселок, я заметил на обочине телефонную будку. Затормозив, я выбрался из машины и набрал нужный номер. Мне пришлось ждать минуту или две, прежде чем я услышал сонный голос Эббота:

— Да?

— Я поднял тебя с постели?

— Билл, — он перешел на шепот, — у тебя крупные неприятности.

— А именно?

— Легавые три часа хозяйничали в твоем доме. Тебя разыскивают за убийство какого-то адвоката. Один коп, кажется, Бедекер, буквально вышел из себя, требуя сообщить, где ты скрываешься. Он измывался над Лу, кричал, что она спит с тобой, раз убирает твое жилище. Я едва не придушил этого выродка.

— Где они сейчас?

— Убрались. Дом заперли на замок. Патрульная машина подъезжала несколько раз, думаю, для проверки. На твоем месте я повременил бы с визитом.

— Понятно, но мне всё равно придется заглянуть домой, я раздет.

— Ты где сейчас находишься? Я принесу одежду.

— Твоя мне не подойдет, а тебя могут привлечь за соучастие. Ключ от задней двери по-прежнему у Лу?

— Не знаю. Подожди, сейчас выясню. — Он отошел от телефона и позвал жену. — Да, ключ у нее, — сказал он через некоторое время. — Что мне делать?

— Обойди дом, отопри заднюю дверь и оставь её полуоткрытой. Но решай сам. Если тебя поймают. Бедекер постарается упрятать тебя на пару лет за решетку.

— Чтоб он сдох! Ключи я возьму с собой, и никто не докажет, что дверь открыл именно я.

— Благодарю. И помни: я никого не убивал.

— Верю. Лу и я всё время это твердим. Убийцы не могут любить детей так, как ты. Удачи тебе, Билл. — Он повесил трубку.

Я продолжил путь на автомобиле, отобранном у подручных Кафки. Вскоре впереди показались огни Монреаля. Свернув с главной дороги, я описал широкую дугу и через спящие жилые кварталы начал приближаться к своему дому. Несмотря на поздний час, на улицах ещё попадались редкие пешеходы. Патрульных машин поблизости не было. Сделав для страховки лишний круг, я поставил машину у поребрика, потом высунул голову и осмотрелся. Открыв дверцу, я нырнул в темный проезд, где неожиданно налетел на пьяного старика, чуть не сбив его с ног. Он стоял опершись о стену, от него за три версты разило виски.

При моем появлении он отшатнулся в сторону и что-то пробормотал.

— Извините, — сказал я и хотел пройти мимо, но он неожиданно схватил меня за руку.

Я несильно толкнул его в грудь. Его снова бросило в сторону, но он устоял на ногах и, внимательно взглянув на меня, спросил:

— Ты болен, сынок?

Неважно себя чувствую. На меня плохо действует жара.

— Фараоны загребут тебя, если увидят без штанов. Ты так спасаешься от жары? — Послышался похожий на кудахтанье смех. — Зайди ко мне в гости.

— Нет, ответил я. — Жена закатит скандал.

— У тебя есть жена? Понятно. Тогда иди, сынок, спокойной ночи.

Он вышел на освещенную улицу и, пошатываясь, зашагал прочь, а я побежал по переулку. Задняя дверь моего дома была открыта. Пройдя в ванную, я включил свет и посмотрел на себя в зеркало. Будь это лицо другого человека, оно вызвало бы у меня приступ неудержимого веселья. Мой нос напоминал растекшийся по лицу блин, укусы москитов выглядели замысловатой татуировкой. Возможно, мне не стоило прятаться от полиции — опознать Уильяма Йетса в его теперешнем состоянии было непросто. Вдобавок я был невероятно грязен.