Девочки из варьете. Зверь милосердия

Я увидел, как за спиной Ревлона Бедекер выпрямился и поднял револьвер. Наверное, собирался пристрелить нас обоих, а объяснение сочинить потом. Но ему не хватило времени. Словно феникс из пепла, из-за дивана выросла фигура женщины, и мисс Хемминг, ухватившись обеими руками за свой огромный револьвер, с размаха ударила полицейского.

Кожа на лысой голове Бедекера лопнула, как переспелый плод граната, и он начал медленно оседать на пол. Все произошло в считанные секунды. Бедекер ещё не коснулся пола, Ревлон продолжал склоняться надо мной. У меня будто появилось второе дыхание. Я выбросил вперед Руки, с яростью и отчаянием приговоренного к смерти уцепился за его локти, приподнялся и что было сил ударил его ногой в пах.

Взвыв от боли, он рухнул на ковер. Я увидел, как его рука судорожно нащупывает карман, пытаясь достать револьвер. Я наступил ему на кисть руки. Потом, опустившись на колени, нанес сильнейший удар по скуле и услышал, как из его легких со свистом вырвался воздух. Он сжался, как малый ребёнок в страхе перед наказанием. Я продолжал избивать его. Спустя пару минут его стоны прекратились и он перестал двигаться. Тогда я поднялся на ноги.

Мисс Хэмминг с расширенными от ужаса глазами продолжала стоять за диваном.

— Пойдемте, — сказал я. — К ним скоро прибудет подкрепление.

Она начала трястись, как в лихорадке. Я потянул её к выходу. Вырвавшись, она метнулась обратно в гостиную и схватила сумочку. Мы побежали я впереди, она за мной, держась за мою руку.

— Где ваша машина? — спросил я.

— У меня нет машины. Я приехала на автобусе.

— Тогда возвращайтесь домой, заприте все двери, не выходите на улицу. Я буду держать вас в курсе дела, а ваш револьвер я заберу с собой. Пожелайте мне удачи.

Прислонившись к стене, она разразилась рыданиями. Я побежал к машине, похищенной мною у бандитов Кафки. Мой путь лежал к дому покойной миссис Люсьен. Только оттуда я мог установить связь с нужными мне людьми.

XX

Я пробирался к огромному дому по краю подъездной дорожки. Несколько раз я нырял в кусты, откуда напряженно вглядывался в темноту. Кругом царило безмолвие. Открытую площадку я преодолел в несколько прыжков и оказался у дверей в задней части дома.

В окнах по обе стороны входа горел свет, но за занавесками не было видно, что происходит внутри. Я собирался постучать, но потом передумал и на полдюйма приоткрыл дверь.

Мой стакан стоял там же, где я его оставил. На прежнем месте находился и её стакан.

Я заметил ещё одну бутылку, содержимое которой было уже наполовину выпито. Белокурая амазонка сидела на стуле, опершись щекой о стол и вытянув руки. На её губах блуждала неясная улыбка, и она мирно посапывала. Я бочком пролез внутрь и закрыл дверь. Налив в стакан виски, я опорожнил его, потом посмотрел на себя в зеркало. Я выглядел как недожаренный гамбургер. Мне стало жаль самого себя, и, чтобы поднять настроение, я влил в себя ещё одну порцию спиртного. Затем приступил к рекогносцировке.

Когда я заканчивал обследование пятой комнаты, зазвонил телефон. Он продолжал трезвонить, пока я осматривал шестую комнату. Потом он замолчал, и я решил прекратить бесплодные поиски. В доме было не менее тридцати жилых и подсобных помещений, и проверить их все за короткий отрезок времени я был физически не в состоянии.

Возвратившись на кухню, я в третий раз приложился к бутылке.

Амазонка за столом мирно посвистывала носом. Я испытывал к ней самые дружеские чувства. Подойдя поближе, я слегка приподнял её голову и легонько постучал по плечу. Её улыбка сделалась шире, и она приоткрыла глаза. Потом радостно проворковала:

— Я так счастлива, что ты вернулся! Поцелуй меня’.

Я поцеловал ее.

— Да, я вернулся, — сказал я. — Кто-нибудь заходил?

— Нет. Звонил телефон, но я не отвечала. Садись. Выпьем, поговорим о папаше Карамазове.

Она потянулась за бутылкой, наполнила стакан до половины и одним глотком отправила содержимое себе в рот. Её голова снова опустилась на стол, и через секунду послышалось посапывание. Я тряс её минут пять Она отключилась надолго.

В шкафу возле умывальника я нашел карманный фонарик. Не зажигая люстру, я пересек холл и после недолгих поисков обнаружил телефонный аппарат. В справочнике значился номер «Спрус-отеля».

Я сразу узнал голос клерка. Он сказал:

— «Спрус-отель». Дежурный администратор.

— Пожалуйста, миссис Кордей.

— Таких постояльцев у нас нет.

Я сказал:

— Слушай, ублюдок, ты знаешь, кто я. Завтра приеду в твой сраный отель и вытрясу из тебя душу. Где она?

— Выкатилась! — буквально зарычал он. — Благодарение Господу — выкатилась! Ей кто-то позвонил через две минуты после твоего ухода, и она отвалила. Спустилась по лестнице, попросила подогнать машину и слиняла. Молю Бога, чтобы она больше здесь не появлялась. Прощай!

— Подожди, я не закончил. Кто ей звонил?

— Не знаю. Голос мужской.

— Другие визитеры у неё были?

— Какой-то гомик в черной сорочке и белом галстуке. Но она уже смоталась. Он часом не твоя подружка?

— Прибереги остроты для своей шлюхи, — сказал я и бросил трубку.