Девочки-лунатики

Девочки-лунатики

Глава 1

Подойдя к избушке поближе, они увидели, что она вся из хлеба построена и печеньем покрыта, да окошки-то у нее были из чистого сахара.

Братья Гримм «Гензель и Гретель»

Торжественная часть выпускного вечера медленно, но верно катилась к своему завершению, и ученики, столпившиеся на сцене в некоем подобии хора, громогласно выводили «Школьные годы чудесные», не попадая в такт. Да и немудрено. Слух был не у всех, а некоторые, обладавшие помимо слуха, еще и голосом, невнятно бубнили под нос, а то и вовсе беззвучно открывали рты. День клонился к вечеру. Родители накрывали столы на первом этаже под бдительным надзором педагогов: а ну как кто принесет запрещенные водку или коньяк? В спортзале, украшенном шариками и плакатами, старшеклассники устанавливали аппаратуру, то и дело заглушая нестройный хор воем гитар и грохотом барабанов. Допевая последние слова, выпускники мечтали, когда смогут посидеть за столами, а потом вволю потанцевать.

— Когда это закончится? — прошептала Олеся. Наташа, горланившая громче всех, хмыкнула и закатила глаза.

— Бухнуть желаешь?

— Я курить хочу, — ответила Олеся, перехватила недовольный взгляд выскочки-Каринки и стала демонстративно громко подпевать баянисту.

На последнем звонке они выглядели презабавно в коротких, тщательно отутюженных платьицах коричневого цвета, дебильными белыми бантиками в волосах, гольфиках и туфельках. Увидев одноклассниц, Наташка долго гоготала, обозвав «мечтой педофила», хотя сама выглядела точно так же. А сейчас, после экзаменов, вчерашние школьники, упакованные в яркие платья и костюмы, казались взрослыми, оттого немудреная песенка казалась совершенно неуместной и ничуть не трогательной. И чего родители, из числа не занятых в столовой, утирали слезы?

Дикость какая! На дворе XXI век, а они тут стоят, как дебилы, с ленточками наперевес и горланят песню под баян. Мезозой, не иначе!

Несмотря на открытые окна, в актовом зале было душно, и Олеся почувствовала, что по спине стекла капля пота. Она покосилась на Наташку, отметив, что той было еще хуже. В подмышках расползались заметные влажные пятна, а волосы прилипли к вискам, придавая замысловатой прическе слегка неухоженный вид. Лето мощно ворвалось в город, придавив его небывалой жарой.

Впрочем, сегодня жара была на руку. После бала все собирались ехать на реку, встречать рассвет, как это было положено по традиции. На берегу, под раскидистыми ивами, привычно уединялись желающие. И сегодня у Олеси на заросший берег были свои планы, греховные и будоражащие, от которых начинали трястись пальцы.

Предмет мыслей стоял рядышком, через две головы, и горланил вместе со всеми. Представив себя рядом с ним на песчаном пляже, под надкушенной молочно-белой луной, Олеся зажмурилась, едва не прозевав последний аккорд.

…Аплодируем, аплодируем, кончили аплодировать…

Родители и учителя, кажется, остались довольными. После песни, не позволив сойти со сцены, массовик-затейник Юрка, под прицелом видеокамеры, устроил блиц-интервью, задавая всем один и тот же вопрос о планах, казавшийся довольно глупым с учетом жизненной неопределенности. Кто-то отвечал откровенно, другие отшучивались, а то и вовсе отмахивались. Не помогал даже призыв:

— Ну, ребята, мы посмотрим через десять лет на это и сравним, у кого, что вышло!

Говорить о жизненных планах Олеся не хотела. Как и слушать мечты других.

Собственно, о чем мечтать? Екатеринбург, непечатно прозываемый Ёбургом, хоть и крупный город, но все же не столица, и, соответственно, возможностей тут не слишком много. Для того, чтобы бросить мир к ногам и вытереть об него подошвы, требовалось ехать по меньшей мере в Москву или Питер, а лучше Лондон или Париж, завоевывая их с маниакальной настойчивостью. Правда, для этого надо было языки знать, а они Олесе, как на грех не давались.

Черт с ним, с Лондоном. Пусть будет Москва.

Родители, разумеется, будут в шоке, когда узнают, что она, вопреки их мнению, не продолжит семейную династию и не пойдет ни в военные, как отец, ни в медицину, как мама. Смысла в этом нет ни малейшего. Ну, что она получит на службе? Должность прапорщика или лейтенанта в лучшем случае, ведь женщины генералами не становятся, и даже полковники среди них редкость, плюс вялая перспектива получить служебную квартиру, выйти замуж за унылого сослуживца, родить детей… Ужас. Да и в профессии медика нет ничего привлекательного. На врача же еще пять лет учиться, потом интернатура, приемный покой, и вот она уже толстая сорокалетняя тетка, идет по коридору со стетоскопом на шее, мечтая банально выспаться, потому что работать приходится на полторы ставки…

Кошмар! Нет-нет, это не для нее… Олеся обвела взглядом возбужденных одноклассников. Неужели она одна хочет все и сразу?