Девочки-лунатики

Они мчались, поминутно оглядываясь, но полицейским, кажется, хватало работы, и двух ускользнувших из бредня рыбешек никто не преследовал. Отбежав на квартал, они спрятались в одном из дворов и, устроившись на детской площадке, облегченно закурили. Миша с усмешкой стянул с головы Наташи болтавшиеся колготки.

— Прикольно ты придумала.

Она закивала, ободренная похвалой, радостная уже от того, что удалось выйти из передряги без особых потерь, и что Миша был рядом, и, чтобы хоть что-то сказать, безразлично поинтересовалась:

— Как думаешь, где Леша? Успел сбежать?

— Шершень-то? — усмехнулся Миша. — Конечно. Он прекрасный стратег. Бросил вперед пушечное мясо, а сам отошел на задний план.

— Пушечное мясо это мы?

— А кто еще? Эх, квартиру жалко, технику опять же… Какие там были вечеринки…

Он мечтательно закатил глаза.

— Теперь придется другое место искать.

— А что, больше негде? — старательно скрывая интерес, спросила Наташа.

Участие в первой подобной акции протеста ее развлекло, заставив кровь бегать по жилам быстрее. Однако сейчас в ней говорил природный крестьянский инстинкт, толкавший не упустить своего.

Борьба против тоталитарного режима власти, разумеется, увлекала, но Наташа не могла обманывать саму себя. Ей нравилась Москва, нравилась веселая разгульная жизнь, нравился Шершень, которого она совершенно спокойно принимала в постели, однако хотелось ей совсем другого.

После первой ночи с Мишей, сжигаемого кокаиновым огнем, она совсем пропала. Потом была вторая, и третья, и еще. Миша часто приходил без своей белесой тощей выдры и оставался с Наташей, на простынях пролетарского красного цвета. Валяясь на них утром, после его ухода, она чувствовала себя немного Мэрилин Монро.

Этот парень с чистыми волосами и ухоженными ногтями, от которого упоительно пахло свежестью дорогого парфюма, был совершенно из другой оперы. Ради него она была готова на все, как героиня детских сказок, бросающаяся в огонь и воду ради прекрасного принца.

Принц курил и смотрел на Наташу веселыми глазами. А потом уходил к правильной Маре, девочке из хорошей семьи…

— Ну… Нет, мы все, конечно, где-то тусим, но не всюду можно пройти, не везде собраться без палева, ну и место удобное было, самый центр, метро рядом, остановка, — сказал Миша.

Наташа стряхнула пепел с сигареты и безразличным голосом произнесла.

— Ну, да. А теперь еще и мне жить негде.

Миша промолчал.

— Ты мне поможешь? — с надеждой спросила она. — Прости, что я тебя так напрягаю… снова. Но сам видишь, ситуация такая…

Миша неожиданно придвинулся ближе и обнял ее за плечи.

— Дуреха, — ласково сказал он. — Неужели ты подумала, что я тебя брошу?

Осень выдалась неспокойной. Москва, и без того шумная, суетливая, просто кипела, перетекая клокочущими людскими массами с одной площади на другую. Опозиционеры, проживающие в счастливых благополучных Европах, зорко следили за российскими событиями, тщательно подогревая настроения толпы, подливая масла в ненасытную любопытствующую пасть. Со стороны казалось, что народ, недовольный властью, лютует сам по себе, однако то тут, то там в газетах мелькали ядовитые комментарии о вливании западных капиталов в подобие бархатной революции.

В ответ на эти комментарии либеральные СМИ начинали галдеть, что олигархи тут совершенно ни при чем, просто народ загнали в угол, и он начинает бунтовать как в семнадцатом году и вот-вот пойдет на баррикады. На митингах появлялись ведущие политики, писатели, артисты и даже скандальные звезды реалити-шоу, под шумок призывающие голосовать за ту или иную партию. Грядущие президентские выборы заставляли заинтересованных лиц драть глотки чаще и больше, на всевозможных углах, лишь бы затащить под свои знамена новую толику избирателей. Несмотря на то, что итоги выборов были вполне предсказуемы, а положение правящей верхушки Кремля стабильным, оппозиция волновалась, как никогда, не стесняясь в средствах.

Самый крикливый кандидат в президенты пообещал защитить права славян, собрав под свои знамена немало союзников и приобретя в качестве врагов все прочие национальности. Выскочивший, как из табакерки, отставной министр пообещал прижать к ногтю всех коррупционеров, заинтересовав тем самым немало людей. Темная лошадка грядущих выборов, миллионер из оппозиции, привлек на свою сторону главную певицу страны, сделав предложение стать его первой леди.

Певица согласилась, а народ, обалдев от такого финта, стал с интересом ждать развития событий.

Кремль мрачно молчал.

Наташа происходящие в стране перемены воспринимала краем уха, акцентируя свое внимание на личной жизни. После разгрома розового дома, она отправилась в квартиру Миши, где провела целых два дня, пользуясь отсутствием его родителей. Сюжет о сносе ее временного жилья показали в новостях, и она с удовольствием посмотрела на собственный демонстративный протест.

Грудь в кадре задрапировали размытыми квадратиками, а сквозь черный капрон колготок никто так и не смог разглядеть ее лица.