Читаем Девочки начинают и выигрывают полностью

Ну, а ушел и – черт с ним! И не нужно унижаться и просить! А надо горькую не пить и грустных песен не петь! А просто бодрую мелодию – на rewind, рот алой помадой нарисовать, левую грудь оголить, знамя сопротивления в руках зажать и – вперед, на баррикады своей любви! А предателю вслед – пушечное ядро! Patrie ou la Mort! Wir werden gewinnen! No pasar'an! Мышь не проскочит. Уж не проползет. Птица не пролетит. Словом, у нас для изменников – all inclusive! Затяжных военных действий не ведем. За стол переговоров в трезвой памяти не садимся. Победителей с горячими сердцами не судим. Пленных с холодными руками не берем. (Прим. – готовим так себе, целуемся – выше всяких похвал).


А еще хочется, чтобы он пришел к тебе однажды, пусть уже совсем чужой и предельно официальный! А ты бы обняла его за шею, поцеловала нежно. Он бы вздрогнул, очнулся, улыбнулся, обнял бы тебя в ответ. И закрутилось бы! Только успевай фиксировать! Шерсть вдруг с него опала, рожки отвалились, копытца вытянулись! А главное – колокольчик на шее! Колокольчик весело "Аллилуйя" отзвенел и пропал!


И заклинаю – прекрати сейчас врываться в мои сны! Даже просто так, по пути! Даже только для того, чтобы в дверях молча постоять и с немым укором посмотреть, как мне без тебя хорошо! Сплю в пижаме, одеяло на пуху, окно – настежь, холод собачий, а не мерзну! Разве только ты – в дверях! – сквозняк создаешь, а молчанием мысли мои кричащие отпугиваешь! Инициативы их лишаешь! А в принципе… черт с тобой! Хочешь – стой! Хоть всю ночь стены подпирай! Только не кури и чайником на кухне не греми…Потому что в прошлый раз кружка, оставленная тобой, сама по себе треснула…А счастье не пришло. Разве только…Ты же не хочешь сказать, что ты и есть…СЧАСТЬЕ?


И потом…невозможностью своей удивить его захотела: про ненасытность, которой "перекармливаешь всех", ему написала. Встретились. Закрутилось!..А через неделю он сидит в одних трусах за столом, кашу ест, а ложкой в рот попасть не может. Руки трясутся.

И еще…есть ли смысл драматизировать ситуацию? Ты же уже отомщена. Ты же внушила ему, абы какому, ложную уверенность в том, что он – самый лучший. А вот ушла, и уверенности в себе у него теперь – ноль. И со словом ЛУЧШИЙ у него – затяжная конфликтная ситуация. Потому что зеркало, сколько ему ни улыбайся, не говорит. А другая женщина про слово САМЫЙ – по растерянности – забывает.


А, уходя, он скажет тебе: "Даже если мы расстались, уверяю Вас, я тут совершенно не при чем! Просто у Вашей девичьей мечты слишком большие аппетиты!". Ты, конечно, переубеждать кинешься, кулачком по груди стучать и все такое!.. А потом шторку на кухне отодвинешь…Так и есть! Вот она, там, в углу! Сидит, жрет.


И ждешь, как дура, чуда…А утром открываешь глаза – и дежа вю: вроде, настроение – качественно новое, а вокруг все – отвратительно старое. Те же стены, обои, люстра с "рожками", этажерка с книгами и расшатанный частыми переездами стеллаж. А вот диван, на котором лежишь, наоборот – не расшатанный! Потому что пришла, разделась, одиноким калачиком свернулась и замерла. И весь мир вокруг тебя – замер.


Вот так вот выглянешь под вечер в окно – и сложится фантастическое ощущение, что живешь ты, допустим, на Крайнем Севере! Где пронизывающие ледяные ветра, бескрайняя белая пустошь и ездовые собаки! Сытые, плотные, роскошные! С улыбающимися от трудового энтузиазма мордами! И где-то в глубине души ты абсолютно уверена, что – раз погонщиков воображение не принесло! – живешь ты среди этой вечной мерзлоты исключительно из-за…собак!


А потом он и говорит тебе: "Я прямо-таки чувствую, что у нас с Вами непременно все будет хорошо, если вы своим нелепым Я ВАС ЛЮБЛЮ все не испортите".

А, может быть, это и к лучшему, что у тебя никого нет, поэтому и жаловаться тебе особо некому, разве что чайнику. И это – достаточно надежно, потому что, во-первых, он не болтлив. Да даже если и болтлив, все равно, если судить по этикетке – китаец.


И очень хочется, знаете ли, хотя бы мизерного, но реванша! Он позвонил – ты не ответила. Он написал – ты промолчала. Он примчался – ты не открыла. И все! Гордость в рост пошла! Самооценка корни пустила. Сама себя по голове гладишь, руки себе целуешь, трюфельным тортом – за стойкость – балуешь! Вся загвоздка лишь в том, где бы такого болвана найти, чтобы позвонил, написал и примчался.


А еще люди часто говорят друг другу: "Между нами нарушена эмоциональная связь". И это означает, что, когда ты улыбаешься мне, я поворачиваюсь к тебе спиной и молча смотрю на спящий город. А когда я плачу – на город смотришь ты.


И романтика из ваших отношений уходит на цыпочках. Чтобы не застукали и не вернули. Потому что он, считая вас своей, уже не покупает вам розы. А вы, считая его своим, начинаете покупать ему трусы.


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
1945. Блицкриг Красной Армии
1945. Блицкриг Красной Армии

К началу 1945 года, несмотря на все поражения на Восточном фронте, ни руководство III Рейха, ни командование Вермахта не считали войну проигранной — немецкая армия и войска СС готовы были сражаться за Фатерланд bis zum letzten Blutstropfen (до последней капли крови) и, сократив фронт и закрепившись на удобных оборонительных рубежах, всерьез рассчитывали перевести войну в позиционную фазу — по примеру Первой мировой. Однако Красная Армия сорвала все эти планы. 12 января 1945 года советские войска перешли в решающее наступление, сокрушили вражескую оборону, разгромили группу армий «А» и всего за три недели продвинулись на запад на полтысячи километров, превзойдя по темпам наступления Вермахт образца 1941 года. Это был «блицкриг наоборот», расплата за катастрофу начального периода войны — с той разницей, что, в отличие от Вермахта, РККА наносила удар по полностью боеготовому и ожидающему нападения противнику. Висло-Одерская операция по праву считается образцом наступательных действий. Эта книга воздает должное одной из величайших, самых блистательных и «чистых» побед не только в отечественной, но и во всемирной истории.

Валентин Александрович Рунов , Ричард Михайлович Португальский

Военная документалистика и аналитика / Военная история / Образование и наука