Девочки с острыми шипами

Я быстро прохожу мимо него, с облегчением отмечая, что настроение у него испортилось не из-за меня. Но, обернувшись, я вижу, как он хватает Ребекку за локоть, заставляя ее резко остановиться.

– Антон тебя искал, – говорит он, и его взгляд ясно дает понять, что она должна отправиться к нему немедленно. Она отшатывается, но не пытается высвободить руку.

– Зачем? – тихо спрашивает Ребекка.

– Думаю, ты знаешь, – с усмешкой отвечает смотритель Бозе. – А теперь заткнись и делай, что тебе велят.

От того, как он это произносит, во мне вспыхивает искра гнева. Мне хочется огрызнуться на него и сказать, чтобы он не говорил с ней так. Я начинаю осознавать, как необычна наша жизнь здесь. И чем больше я это осознаю… тем сильнее я хочу все изменить. Я только пока не знаю как. Так что я молча наблюдаю, как смотритель Бозе уводит Ребекку прочь.

Мы с Сидни направляемся к главному залу, чтобы узнать, не в курсе ли кто-то, что так расстроило смотрителя. С удивлением я замечаю, что там тесно: столпился чуть ли не весь класс. Перешептываются, прикрывая рты руками. Что-то явно случилось.

Вместе с Сидни я подхожу к Иде Уэлч. Она никогда не ходит на пробежки («Хорошая наследственность», – говорит она). Она сидит в огромном кресле поодаль от других со скучающим видом и пилочкой подравнивает ногти.

– Привет, – окликаю я ее. – Что случилось?

– Пришел мистер Вольфи, и он явно чем-то недоволен, – говорит она. – Думаю, доктор Грогер приказал шерифу доставить его сюда. – Она перестает подравнивать ногти. – Его и сама знаешь кого.

– «Сама знаешь кого»? – спрашивает Сидни.

Ида улыбается.

– Уинстона Уикса, – поясняет она, словно это и так должно быть для нас очевидно. – Он пришел сюда еще до мистера Вольфи и потребовал разговора с мистером Петровым о каком-то срочном деле. Ида понижает голос, тщательно подбирая слова.

– Он не хотел уходить, пока директор с ним не переговорит. Аннализе пришлось сходить за директором и его женой в их дом на территории академии.

Я открываю рот от удивления. Что здесь делает мистер Уикс? Он никогда раньше не приходил в академию вот так – только в дни открытых дверей. На мгновение я задумываюсь, не спрашивал ли он обо мне, но, если бы спрашивал, Ида бы тут же мне сообщила.

Ида снова принимается приводить в порядок ногти.

– Девушки были поражены появлением инвестора, особенно Аннализа. Они принесли ему еду и напитки, пытаясь очаровать его, пока он ждал директора. Разумеется, он сказал им, что они очень милые. А потом появился мистер Петров, и они удалились для разговора.

– А что насчет мистера Вольфи? – спрашиваю я.

– Думаю, мистер Вольфи пришел из-за Ребекки. Он же их семейный юрист, верно? Хотя когда полицейская машина подъехала и высадила его у парадной двери, он был явно вне себя, – рассказывает Ида, театрально изображая ярость. – Он ворвался в здание, растолкал нас и устремился к кабинету доктора Грогера. Одна ученица подслушала, что есть какая-то проблема с Ребеккой… с ее аттестатом. – Ида опускает глаза. Разговор перестал быть веселым. Кажется, будто в зале стало нечем дышать.

Все девушки должны получить аттестат, чтобы окончить школу. Если у Ребекки какие-то проблемы, ее могут оставить еще на год или выгнать.

Но в этом не будет ее вины. Мистер Вольфи манипулировал ею. Антон пообещал, что она пройдет терапию контроля побуждений. Он не упоминал, что ее могут просто вышвырнуть из школы.

Я смотрю на лестницу, ведущую к кабинету доктора Грогера, и встревоженно предполагаю, что мистер Вольфи явился, чтобы обвинить Ребекку во лжи. Что, если они займут сторону мистера Вольфи? Я могу подтвердить слова Ребекки.

– Мне нужно поговорить с доктором Грогером.

Резко повернувшись, я направляюсь к его кабинету. Сидни едва поспевает за мной.

– Погоди, – спрашивает она. – Разве Ребекка не с Антоном?

– Верно, – отвечаю я, – но Ида сказала, что мистер Вольфи пошел к доктору, и я хочу знать почему. Ему это с рук не сойдет, – тихо добавляю я.

– Мена, что происходит? – спрашивает Сидни, шагая рядом со мной. – Почему об аттестате Ребекки заговорили так рано? И что за проблемы могут у нее возникнуть?

– Понятия не имею, – отвечаю я, не вдаваясь в подробности.

Сидни продолжает говорить что-то еще, мы поворачиваем за угол коридора, приближаясь к кабинету доктора Грогера. Она не помнит, что случилось между Ребеккой и мистером Вольфи, так что я не уверена, стоит ли мне ей снова об этом рассказывать, учитывая, как она отреагировала на стихотворение.

Как только мы подходим к двери, из-за нее доносятся взволнованные мужские голоса.

Сидни тянет меня за руку, и мы встаем сбоку от двери, так, чтобы доктор Грогер не увидел наши силуэты сквозь стекло. Она наклоняется и принимается завязывать и развязывать шнурки, чтобы обеспечить нам прикрытие на случай, если нас застанут за подслушиванием.

– Гарольд, она лишь помеха, – доносится из кабинета громкий голос мистера Вольфи.

Я осознаю, что до сих пор не слышала, чтобы кто-нибудь называл доктора Грогера по имени, и мне внезапно кажется странным, что теперь мне известна о нем такая личная подробность.