Девочки Талера

Слышу, кто-то пыхтит сбоку. Поворачиваю голову и вижу белобрысого Тимку — мелкий пытается оторвать мою руку от Полинки. У Рубана такое лицо, что хочется зарядить ему с ноги. Времени у него на детей нет, ладно Полька моя, но на сына!..

Ника наклоняется к мелкому и берет его на руки.

— Тимофей, иди сюда, не мешай дяде Тимуру.

Значит, Тимофей… Стараюсь не выдать разочарования, хотя чего я ждал? Ладно, себе не соврешь, я ждал, что раз Ника сына Рубана моим именем назвала, значит что-то там еще осталось ко мне. А выходит, ничего.

Мальчишка начинает пищать, и меня вдруг накрывает. Я что, совсем пропащий, чем мне может помешать маленький ребенок? Раз Рубан два года был папой Алексом, то и я сумею изобразить ради Польки папу Тимура. Да я выводок пингвинов готов усыновить, если мою девочку это обрадует.

— Оставь, Ника, — говорю приказным тоном, — он не мешает.

Она отпускает сына, и тот бежит к нам. Не ко мне, конечно, к Полинке, жмется к ней, из-за плеча выглядывает. Рассматриваю ближе — смешной такой мальчишка, глаза голубые, интересно, у Рубана какие? Я его не разглядывал, сдался он мне.

Я когда сюда летел, боялся, что не смогу даже видеть их сына. Особенно, понимая, что Доминика назло мне под Рубана легла, доказать хотела, какая я гнида. Как бы там ни распинался Демьян, в ее любовь к Рубану я не верил и одно время надеялся, что она беременной от меня уехала.

Был бы на свободе, насильно бы заставил тест сделать, но Ника родила сына семимесячным, она зачем-то домой приезжала рожать. И я лично документы видел, что он недоношенным родился. Значит, отец его — Рубан, как бы я на дерьмо ни исходил.

Но разлучать Нику с ребенком — этот треш мы уже проходили, хватит, у меня другие планы. И то, что малой меня совсем не напрягает, в мои планы хорошо вписывается.

В плечо тычется белобрысая макушка, от Тимки тоже пахнет конфетами. Эх, детвора, облажался ваш папа Тимур, без конфет приехал и даже без шоколадки. Ничего, мы все наверстаем.

Поворачиваюсь к нему и обнимаю обоих. И замираю от нахлынувших незнакомых ощущений. Были бы тут пингвины, и их бы обнял.

Мне давно не было так хорошо. Внутри тихо и спокойно, не хочется никуда идти, даже Рубана бить перехотелось. Хочется время остановить, чтобы меня обнимали моя дочка и ее мелкий брат.

Исчезли бы все сейчас, оставили мне Доминику, и исчезли. Она смотрит на нас странным взглядом, губа закушена чуть ли не крови. Боится, что я причиню вред сыну Рубана? Разве я такой зверь?

Мы с тобой потом поговорим, сладкая, долго будем разговаривать, а пока я буду говорить с твоим мужем. С трудом отрываюсь от дочки и аккуратно отодвигаю ее брата.

— Уже поздно, вы сейчас поедете домой с мамой, нам нужно кое-что обсудить с… папой Алексом, — выговариваю его имя через силу, но так будет по-честному. И это не напугает детей. — А завтра мы вместе пойдем гулять. Доминика, уведи их.

Моя детка клюет меня в щеку, и я не позволяю себе окончательно распустить сопли. Потом. Когда все будет по-моему.

Как обычно, мне подчиняются. Ника забирает детей, а мы с директорами следуем за ее мужем. Умиротворение улетучивается, на смену ему приходит привычное состояние хищника, вышедшего на охоту. Генеральный подает мне папку, я вхожу в кабинет первым и бросаю папку на стол.

— Ну, с днем рождения, Рубан, — поворачиваюсь к хозяину кабинета и кивком головы указываю на папку. Он непонимающе смотрит то на меня, то на директоров.

— У меня сегодня не день рождения, — отвечает осторожно.

— Это ты так думаешь, — говорю доверительно, — а я точно знаю, что не убил тебя только потому, что ты не стал отнимать у меня дочь. Так что открывай папку и читай свой приговор.

Рубан тянет руку к папке, а я вдыхаю полную грудь воздуха.

* * *

Алекса долго нет. Я уже уложила детей и кружу по дому, не находя себе места. Все оказалось еще хуже, чем я думала — Тимур Талеров оказался владельцем компании-партнера нашего бизнеса. Правда, он теперь не Талеров, а Большаков, но что это меняет для меня и моих детей?

Я будто чувствовала, интуиция внутри меня вопила, что не надо связываться с этим проектом, не нужна нам такая дорогая франшиза, лучше развивать бизнес самим.

Но Саша — это потом он стал требовать, чтобы я и дома называла его Алексом — как с цепи сорвался с этим рестораном.

— Ты не понимаешь! — кричал он мне, распаляясь все больше. — Здесь уже готовый раскрученный бренд. А сколько мне самому придется потратить денег и сил, чтобы вывести ресторан на такой уровень?

— И что с того? Да, не быстро, но зато можно будет потом ни от кого не зависеть.

— Ты не хочешь меня поддержать. Я столько лет мечтал о собственном ресторане, такой шанс выпадает раз в жизни! Таких условий мне больше никто не предложит.

— И тебя это не настораживает? А что, если через тебя просто станут отмывать деньги?

— Ты считаешь, что я ничего не стою как профессионал, и меня можно только использовать? — взвивался муж, и я прекращала дальнейший спор.