Девственная селедка

— Меня действительно всегда бесит, когда люди с кондачка, чего-то напридумав себе, лезут в чужую жизнь… Откуда ты знаешь, что не испортишь отношения Евы с сыном? Кстати, если помнишь, даже когда родители полезли в мою жизнь, я этого не стерпел, хотя как показало доигрывание, были правы они, а не я. Но это была моя жизнь.

— А если это мой сын?

— Да какой там сын? Случайный сперматозоид, не более того.

— Нет, я любил Еву!

— А она тебя — нет!

— Это неизвестно еще, что там такое было… Вот я и хочу выяснить…

— Тоник, ты, разумеется, сделаешь так, как сочтешь нужным, однако, я, на правах старшего брата, хочу тебя предостеречь.

— С какой стати? Это моя жизнь. А ты хочешь вмешаться в нее. Но я не желаю.

— И все-таки… Не стоит тебе туда лезть. Тебе нужен сын? Да женись на Фаине, она родит тебе сына и воспитывай его, расти, балуй, это хоть осмысленные действия, созидательные, по крайней мере. А в случае с Петей — это разрушение в чистом виде, а особенно, если он не твой сын. К тому же, помнится, твоя Ева была девушкой порядочной, честной. Вероятно, забеременей она от тебя, не стала бы скорее всего скрывать.

— Ерунда, она же со мной так и не объяснилась, действовала через маму…

— И все же мой тебе совет — подумай хорошенько, прежде чем что-то предпринимать.

— Хорошо, я подумаю. А ты, Родя, стал редким занудой.

— Извини, какой есть. Ладно, я устал, а мне еще надо сделать несколько звонков и дописать статью. Посуду убери, ладно?

Между братьями пробежала большая черная кошка, скорее даже, пантера.

В оставшиеся дни они старались как можно меньше общаться. Родион с утра уезжал в редакцию, тем более, что там сдавали номер. Вечером, когда он приезжал домой, брата не было. Он возвращался очень поздно.

Но, как известно, нет худа без добра. У Родиона появился вполне конкретный повод для визита к Лали. Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Он предупредит ее о намерениях брата… И она будет ему благодарна… А, может, наоборот, пошлет куда подальше, скажет, что это все не его дело… Ладно, будь что будет. А еще он опасался, что брат уже что-то нарыл и поменяет билет. Полетит не в Нью-Йорк, а в Мюнхен.

Внешне они держались весьма дружелюбно, однако искренности первых дней уже не было.

Накануне отъезда брата, Родион рассеянно спросил:

— Тоник, в котором часу у тебя самолет?

— В семь утра. Может, не стоит тебе ехать? Я закажу такси…

— Еще чего! Все равно ведь проснусь. Нет уж, братишка, я тебя встречал, мне и провожать. И не обижайся на меня. Наверное, во мне взыграли родительские гены… Извини. Это и впрямь не мое дело.

— Да ладно… Не бери в голову. Все хорошо.

— Что хорошо? — с замиранием сердца спросил Родион.

— У меня все хорошо.

— А у Фаины? — улыбнулся Родион, чтобы перевести разговор.

— У Фаины? Надеюсь, у нее тоже все в порядке, но это не мой кадр.

— Жаль, а я думал…

— Увы, брат.

Платон развел руками. Ничего, мол, не поделаешь.

— А ты бы сам разул глаза… Она прелесть и была бы отличной женой и матерью, несмотря на этот ее стиль неглиже с отвагой.

— Тоник, мы, кажется, уже договорились, не давать друг другу советов по поводу личной жизни.

— Прав. Прав. Но ты все же приедешь ко мне?

— С удовольствием, — покривил душой Родион.

— Вот и славно.

Родион отвез брата в Шереметьево, убедился, что он действительно летит в Нью-Йорк, они обнялись на прощание.

Родиону показалось, что с плеч свалилась огромная тяжесть. Но тут же пришла в голову мысль: если, паче чаяния, у нас что-то получится с Лали, брат может все испортить, он будет в бешенстве. И я его потеряю. Что ж получается, я должен выбрать между братом и любимой женщиной? Тогда я выбираю женщину. «Брат мой, враг мой» вспомнил он старый роман, кажется, американский, читанный в далекой юности. Он совершенно не помнил содержания, только название… Брат мой, враг мой… На душе было муторно, как будто он предал брата. Да ерунда, у Тоника это просто каприз… А я ее люблю… Он впервые так четко сформулировал для себя это чувство. Стало чуть легче. Любовь многое оправдывает. И я же хочу защитить ее. От всех, в первую очередь от брата.

Отвратительное настроение прервал звонок Олега.

— Родь, ну, я купил конфеты.

— Спасибо тебе, дружище. Давай в два часа встретимся…

— Лучше в полвторого, иначе я не успеваю…

Лали была в магазине, когда позвонил Петя.

— Господи, что у тебя с голосом? — испугалась она.

— Мам, я что-то разболелся, — прохрипел он. — Кашель, температура…

— Высокая?

— Да.

— Я приеду.

— Мамочка, не надо. Я лежу, Анне-Лора меня лечит, не волнуйся, просто я, скорее всего, завтра не смогу приехать.

— Конечно, даже не вздумай!

— Мамочка, что ж ты одна будешь в сочельник?

— Нет. Мы с Ирмой…

— Мама, ты не расстраивайся, — он надсадно закашлялся.

Трубку взяла Анне-Лора.

— Фрау Браун, вы не волнуйтесь, я хорошо умею ухаживать за больными. Петер все время будет под присмотром.

— А вы уверены, что у него не пневмония?

— Нет, мой брат врач, он сегодня смотрел Петера, слушал легкие, у него бронхит… Брат назначил лечение. Не волнуйтесь, прошу вас.

Голос у девушки был приятный, нежный.