Девственная земля

Не будь я к этому времени своим человеком среди тибетцев в Непале, вряд ли мне удалось бы найти такого помощника. Местные шерпы уже избалованы крупными экспедициями и не желают бродить по горам с простыми смертными. Однако через своих тибетских друзей мне удалось познакомиться с Мингмаром, двадцатичетырехлетним уроженцем Намче-Базара, который согласился сопровождать меня за баснословно низкую для шерпов плату — восемь шиллингов в день.

Месяц назад я обратилась в Синха Дарбар за разрешением на поход, но последние несколько дней мне, естественно, пришлось добывать его в соответствующем департаменте. Мало того, что затерялась моя анкета; эти бюрократы не могли никак найти и мой паспорт. Пришлось дневать и ночевать в учреждении до тех пор, пока я совсем не надоела им. Наконец какой-то клерк соблаговолил покопаться в куче документов (наверняка затеряв при этом еще несколько паспортов), и на свет появилась мятая зеленая книжечка с надписью «Ирландия». Я тотчас схватила ее, к великому огорчению клерка, который утверждал, что книжечка принадлежит чеху, представителю чулочной фабрики. Долго ли, коротко ли, но разрешение было нехотя выдано клерком более высокого ранга, который отругал меня за то, что я, видите ли, подала заявление в последний момент.

Я встретилась с Мингмаром и дала ему денег на рис, соль, чай и котелок. Он был весьма обескуражен размером закупок. Конечно, он беспокоился не за себя, а за меня. Не утешило его даже то, что я беру еще двенадцать банок сардин, двенадцать пакетов супа-концентрата, банку кофе, две кружки, две ложки и нож. Не такого снаряжения ожидал он даже от самого скромного западного путешественника и, несмотря на мои уверения, что я не боюсь трудностей походной жизни, был убежден, что дорожных неудобств мне не выдержать.

Вчера я провела незабываемый день: бродила по Патану — моей любимой части Долины. Для меня есть что-то особенное в этом приходящем в упадок, но все еще милом городе. Знакомство с грязными узкими улочками и потрепанными непогодой причудливо вырезанными полуживотными-полубогами заставило меня сменить первоначальное радостное восхищение на теплую привязанность.

Сезон сбора риса в самом разгаре. Я шла по узким улицам, смотрела по сторонам и ощущала, что подпадаю под таинственное очарование здешних мест. Это чувство росло, поднималось, подобно приливу, чтобы поглотить меня. В воздухе висела золотистая дымка мякины. Патан превратился в большую деревню, и даже на центральной площади, где группа чопорных туристов с гидом во главе делала вид, что не замечает абсолютно обнаженных статуй на храмах, мне приходилось осторожно лавировать между грудами сверкающего зерна и снопами соломы. Большинство людей во время уборки урожая бросают всякую работу и спешат на помощь домой — разумное решение, однако оно ни в коей мере не ускоряет модернизацию Непала. Пока мужчины убирают рис, женщины молотят, и около каждого дома, на каждой улице лежат запасы риса на следующий год. Обычно излишки продают торговцам, но, к сожалению, в этом году их будет мало, так как в Катманду последние две недели погода стояла отвратительная.

Жаль, что до отъезда я не успею еще раз посетить Патан, но я надолго запомню этот город таким, каким я его видела вчера, когда все улицы превратились в огромный, залитый солнцем ток. Юбки с малиновыми краями метались над золотистым зерном, снопы сверкающей соломы мешались с волосами цвета воронова крыла, и слабо звучал беспорядочный перезвон украшений, когда гибкие тела демонстрировали свое вечное искусство.

11 ноября. Трисули.

Типичный непальский день, занятый в основном ожиданием. Мы с Мингмаром договорились встретиться в шесть утра на одном из мостов, но каждый из нас пришел не на тот мост. Когда мы друг друга разыскали, было уже девять часов.

Трисули — долина к северо-западу от Катманду. Здесь индийцы строят огромную гидроэлектростанцию. Через горы проложена каменистая дорога длиной в сорок миль, по которой весь день идут тяжелые разбитые грузовики. Они везут на строительную площадку оборудование, трубы и цемент. К моей досаде, Мингмар решил совершить первую часть похода «с комфортом» — на грузовике до Трисули. Я доказывала, что вовсе не собираюсь путешествовать по Гималаям на автомобилях, но принцип нынешних проводников — не ходить пешком ни на шаг больше, чем это абсолютно необходимо. Пришлось с ним согласиться, и мы направились в Баладжу, пригород Катманду, откуда начинается дорога на Трисули. Это промышленный район Долины, где иностранная помощь уже сделала свое черное дело, породив нелепые фабрички, школы и кварталы домов для рабочих.

Почти час пришлось ждать машину на обочине дороги. Мне все больше и больше становилось не по себе. Можно терпеливо ожидать, если другого выхода нет, но сидеть бесцельно, когда есть возможность с удовольствием идти по горам, — просто глупо. Однако шерпы не менее упрямы, чем тибетцы. Мне так и не удалось убедить Мингмара, что путешествие пешком действительно может доставить удовольствие.