Девушка без имени

– Мне только этой синемы не хватает для полного счастья, – мрачно сказал Лефевр, давя сигару в пепельнице.

Официантка, высокая блондинка с томными коровьими глазами и поистине впечатляющим размером бюста, наклонилась к столу и заменила пепельницу на чистую. Гуле не упустил случая ущипнуть ее за бедро, и тотчас же был награжден кокетливым: «Наглец!»

Заведение располагалось в подвальчике, окон тут не было, и постепенно Лефевр потерял счет времени. То ему начинало казаться, что они с Гуле сидят тут меньше часа, а то вдруг он с неожиданной четкостью осознавал, что давным-давно наступила ночь, свадебный пир окончен, и Рекиген с Алитой уединились в своих покоях и сейчас, в эту самую минуту, когда Лефевр угрюмо напивается, любят друг друга.

Это было невыносимо.

– Сдается мне, дорогой друг, что миледи Алита ждала от тебя предложения руки и сердца, – сказал Гуле, когда официантка удалилась, покачивая бедрами. После второй стопки грушовицы Лефевр рассказал ему историю своих отношений с Алитой и неожиданно встретил живое сочувствие и понимание.

– Какое предложение… – отмахнулся Лефевр. – Я что, принцу конкурент?

– Не в этом дело. Женщины – они материя тонкая, – Гуле произвел некие жесты руками, которые были призваны изобразить всю тонкость дамской натуры. – Для них замуж – это… – он прищурился, прикидывая сравнение, и сказал: – Ну вот как для нас с тобой пост министра. С этим постом хлопот больше, чем пользы, но сам факт! Ты ведь уже не просто человек, ты… – Гуле снова произвел жесты руками.

– Человечище, – произнес Лефевр, наполняя стопки.

– В точку, – согласился Гуле. – И вот посмотри на ситуацию ее глазами. Принц предложил ей не просто вечерок скоротать интимным образом. Он ее сразу же позвал замуж и из лап маньяка спас. Но тут маньяк не так важно, как замуж. И вдруг появляешься ты и говоришь: твой принц – урод, неизвестно что затевает и тебя вокруг пальца обведет.

– Так и есть, – сказал Лефевр, осушив свою стопку и вынув из обертки уже четвертую за день сигару. Принц Рекиген не нравился ему все больше и больше. – Она очень добрая и наивная. Ее ребенок обведет вокруг пальца, не то что Рекиген.

– Все уроды, – сообщил Гуле, опрокинув стопку и намотав на вилку тонкую ленту бекона. – Нет в сей юдоли святых и чистых, сам понимаешь. И вот ты на голубом глазу заявляешь доброй и наивной миледи такие вещи – и что? Потом-то что? Допустим, бросит она принца, и куда ей деваться? Обратно к мадам за стойку? Ты говоришь, чего она должна лишиться, а вот альтернатив не предлагаешь. А если бы ты сказал: ну его, этого принца, выходи за меня – это был бы уже совсем другой вариант!

Гуле откинулся на спинку стула и сунул-таки в рот бекон. За стеной компания гуляк разразилась жеребячьим ржанием, и официантка поспешила туда с добрым десятком пивных кружек на подносе.

– Она бы отказалась, – устало промолвил Лефевр. Идея Гуле была совершенно бессмысленной. Какая женщина в здравом уме променяет принца на Страховида? – Кто я и кто он?

– Допустим, – Гуле не собирался сдаваться. – Но при этом она бы видела, что у нее есть разные возможности. А так получается, что вроде бы ты для нее близкий человек, который помогает и защищает. А с другой стороны, ты инквизитор, который глумился и гонял ее по всему борделю, потом воспользовался случаем и закусил-таки сладеньким, а в итоге назвал проституткой и показал свое полное безразличие.

– Я ее не гонял, – жестко произнес Лефевр.

Гуле тотчас же примирительно вскинул руки:

– Говорю ж тебе: женщины – это тонкая материя. Мы с тобой знаем, как было на самом деле. А миледи Алита видит все немного в ином свете. Поэтому она и обижена на тебя, – Гуле скользнул взглядом по столу, оценивая количество еды и выпивки, и заявил: – Но поскольку теперь мы уже ничего не сделаем, надо как-то переключить внимание. И знаешь, что тебе лучше всего поможет?

– Что же? – безнадежно осведомился Лефевр.

Гуле хлопнул его по плечу и заявил:

– Бабы! Допиваем эту дрянь и идем к мадам Бьотте! Клянусь, после таких клиентов ее девки неделю ноги сдвинуть не смогут!

Глава 7 Игра на повышение

– Разумеется, о нашем договоре никто не должен узнать, – провожая Алиту к выходу из розария, Ахонсо давал ей последние наставления. – Все без исключения должны считать, что вы любите Рекигена и счастливы вступить с ним в брак. Никаких подводных камней, никаких интриг, просто любовь, которая внезапно свалилась на вас обоих.

– Конечно, ваше величество, – согласилась Алита. Разговор с государем вернул ей определенную стойкость духа, и она уже не так боялась будущего, как раньше.

– И ничего не бойтесь, – произнес напоследок Ахонсо и, коротко поклонившись и коснувшись правого виска, добавил: – Впереди у вас великая судьба. Можете мне поверить.

Алита усмехнулась и с сомнением покачала головой.

– Надеюсь, эта судьба позволит мне дожить до конца года, – сказала она.