Девушка и звездолёт

Под любопытным взглядом часового милиционера у дверей лифта Марина почувствовала себя немного неловко. Часовой был уже другой — пожилой, усатый, с сизыми отвислыми щеками. Впрочем, Марине и самой по себе было немного боязно — и, хотя она не могла в этом признаться сама себе, любопытно и даже чуточку лестно. В центральном посту — в той самой «чердачной каюте» с большим экраном её встретила прохлада. Из скрытых воздуховодов исправно поступал свежий воздух. Кресла смотрели в сторону большого обзорного экрана, пульты перемигивались разноцветными огоньками… И вообще, вокруг царил идеальный порядок — ни следа живописного бардака, сопровождавшего подъём.

Устроившись в правом кресле, Вадим показал девушке на левое. И, защёлкав переключателями, как и тогда, во время подъёма, принялся кого-то расспрашивать, у кого-то требовать отчёта. Индикаторы на приборной панели перемигивались, многочисленные дисплеи выдавали непонятную информацию. На обзорном экране раскинулось звёздное небо, в котором лениво перемещались похожие на крупных мух СПК.

Их было не много, но в то же время не так уж и мало — десяток, а может и два. Корпуса снежно-белые, пузатые, с острыми скруглёнными носами, широкой, слегка суживающейся кормой и непривычным утолщением посередине. «Пузатые ракеты», — окрестила их про себя Марина. Прямоугольные паруса-плавники с узкой белой кромкой, расчерченные белыми линиями на одинаковые квадраты. Корму окутывала полупрозрачная голубая дымка.

— Фантастика, правда? — закончив свои непонятные занятия, Вадим снова откинулся на спинку кресла.

Марина молча кивнула. Изображение на экране и в самом деле напоминало кадр из фантастического фильма. Неожиданно для себя она вдруг позвала:

— Вадим! — девушка немного помолчала. — А что ты имел в виду, когда говорил, что больше не вице-президент республики? Тебя?..

— Разжаловали, — нехотя подтвердил Вадим.

— Из-за меня? — спросила Марина.

— И из-за тебя тоже… — согласился темноволосый похититель. — Вообще, по-дурацки всё тогда получилось. Представляю, как я тебя тогда напугал…

— Вовсе нет! — вскинулась Марина. — Просто…

Ей снова вспомнился оставшийся там, внизу Лёша. И сразу, совсем некстати, погибший парень, Олег. Она запоздало сообразила, что погиб он, хотя и косвенно, из-за неё. Стать причиной новых неприятностей, для кого бы то ни было, ей вовсе не хотелось.

— И ничего нельзя сделать?.. — спросила девушка.

— Да ерунда, не бери в голову, — ответил Вадим.

И снова Марине показалось, что она ослышалась. Для её отца, начальника подразделения на одном из крупных предприятий, самым страшным словом было именно: «сократить».

— Знаешь! — Вадим улыбнулся и, как показалось девушке, даже заговорщицки подмигнул. — По-настоящему мне не помешает небольшая передышка. Люди, связи, деньги… Международное признание нам необходимо, как воздух, а управляющий министр кабинета Японии… — название должности он произнёс по-японски. — Не станет говорить ни с кем, кроме меня. Так что придут, никуда не денутся. А пока… Пока побуду отважным капитаном…

Медленно поднимающийся откуда-то снизу СПК показался девушке громадным. Ребристый раздутый корпус, шаровидный нос, паруса-плавники, окутанная голубым туманом корма… Девушка успела заметить, что с носа свисают длинные — длиннее самого космического корабля, снежно-белые «усы». Потом она вспомнила подъём и отшатнулась.

— Вадим! — спросила она, показывая на прошедший близко СПК. — А мы не…

— Нет, — угадал Вадим причину её тревоги. — Тут толщина брони больше метра, вода и земля, перегной. Так что задеть нас не может. Да и радиус поражения не так уж велик. Кстати, это Антон Ромацкий на «Нелли Блай». Занимает наше место во главе эскадры.

«Они дали царю землю и воду», — девушке снова вспомнилась Тата Клёмина, с её увлечением персидскими царями. Сидя в кресле второго пилота, привычно держась за подлокотники, Марина смотрела, как СПК медленно маневрирует, становясь во главе колонны. Только сейчас она сообразила, что перед ней некая непонятная, но серьёзная организация.

— Вадим! — снова неожиданно позвала она, собираясь задать вопрос, о котором не задумывалась прежде. — Скажи: а зачем всё это? Чего вы хотите?

Глава шестнадцатая В нашей шхуне сделали кафе