Девушка и звездолёт

С экрана на собравшихся смотрел пожилой широкоплечий джентльмен с острым носом и короткими сивыми кудрями. Лицо избороздили морщины, проплешин на голове оказалось куда больше, чем волос, под глазами набрякли мешки… Кази Оллад подумал, что пожилому джентльмену лет шестьдесят, если не все семьдесят. Несмотря на возраст и не слишком здоровый внешний вид, джентльмен носил рыжеватую лётную кожаную куртку на молнии, лишь слегка расстёгнутую у горла. На левом кармане красовалась незнакомая эмблема в виде крылатого парусного кораблика на фоне исчирканного полосами тёмно-бурого шара. Карман слегка оттопыривался, повторяя очертания небольшого предмета — каковым могла быть коробочка с лекарством. Глядя перед собой, пожилой джентльмен время от времени посматривал в сторону — словно считывал информацию с невидимого собравшимся экрана.

— Изрядно ему досталось, — еле слышно, одними губами шепнул Терри Козак. — Перегрузки и всё другое. Кем бы ни были наши оппоненты, они явно не всемогущи…

— Но это они на нас, а не мы на них смотрим с орбиты, — возразил Энтони Лауб. — Невероятно! И ведь неизвестно, есть ли оружие у них на борту… А если есть, то какое… Достаточно одной боеголовки…

— Искусственная гравитация у них точно есть, — добавил Тодд Уолкер. — Подвеска в форме дельфина чуть справа… В невесомости она бы плавала, а здесь…

Кази Оллад не сразу понял, о чём идёт речь — лишь через некоторое время, присмотревшись, сообразил, что именно имеет в виду специально приглашённый эксперт по астронавтике. За спиной пожилого джентльмена, со светло-серой стены с многочисленными лючками и шкафчиками свисала подвеска в виде пластикового или стеклянного дельфина. Скорее, всё-таки пластикового — какой бы технологией не обладали хозяева космических кораблей, едва ли кто-то стал бы держать в рубке хрупкий, способный легко разбиться предмет.

— Веселье на наши задницы! — привычно прокомментировала Джинни Гудхъю.

— Не разделяю вашего мнения по данному вопросу, миссис! — ответил пожилой джентльмен. — Не скажу, что вы так уж неправы. Просто, как мне кажется, «задница» — не совсем то слово, которое даже госсекретарю Северо-Американских Соединённых Штатов стоит употреблять в приличном обществе.

— Дьявол, да он нас слышит! — воскликнула Джинни Гудхъю.

— Прошу прощения, мэм! — вставил слово сидевший за пультом связист. — Связь двусторонняя.

Тем временем Кази Оллад спешно обдумывал дальнейшую линию поведения. Этот крупный, пожилой, явно измученный перегрузками джентльмен на борту чужого космического корабля не казался страшным и опасным. Скорее он напоминал снявшего рождественский наряд Санта-Клауса или Криса Кингла. А то чьего-то доброго дедушку, заехавшего на выходные к внуку, отвлечь от гаджета и компьютера, почитав вслух сказку. Говорил он на англо-американском правильно, но несколько необычно — в отличие от постоянно «чвакающих» «граждан штатов», с неожиданной мягкостью, словно мурлыкая. Кази Олладу припомнился давний, ещё до избрания, приём делегации из России, приехавших со своим, так же «мурлыкавшим» переводчиком.

— Но, прежде всего, мистер президент, господа, разрешите представиться, — снова зашелестел джентльмен. — А то, упрекнув в бестактности члена вашего правительства, веду себя ничуть не лучше. Жолниров, Арсений Олегович. Президент Аресийской Советской Республики.

— Простите, сэр! — Кази Оллад не был уверен, что правильно понял.

— Аресийской Советской Республики, мистер президент! — повторил Жолниров. — Так я и мои товарищи решили назвать своё государство.

— Ещё раз простите, мистер Жолл… — повторил Кази Оллад. — Надеюсь, вы не обидитесь, если я буду обращаться к вам так. Вы не «проспеллили» свою фамилию, которая к тому же очень «языколомная». По-английски вы говорите хорошо, но боюсь, мы в самом деле не вполне вас понимаем…

— Не удивительно, — усмехнулся Жолниров. — Я бы тоже чувствовал себя не слишком уверенно, если бы у меня над головой появились чужие космические корабли. Хочу сразу вас успокоить — мы не собираемся предъявлять ни политических, ни экономических, не территориальных претензий ни конкретно к вашей стране, ни к любой другой, ни к мировому сообществу в целом. Мы даже не требуем, чтобы нас признали — хотя и рассчитываем на мирное и конструктивное сотрудничество в будущем. На самом деле я хочу задать лично вам несколько необычный вопрос. Скажите, мистер президент — в чём смысл жизни?

— Простите, сэр! — задумался Кази Оллад. — Не хочу вас обидеть, но мне кажется, на этот вопрос вовсе не существует ответа. В чём может заключаться смысл жизни? Есть, пить, радоваться… Наши социологи занимались этой проблемой, но так и не пришли к единому мнению…