Девушка ищет спонсора. Тузы и шестерки

— Я же не ребенок. Именно с тем. Глеб после ухода Федьки замочил весь литряк водки и от перебора кости откинул. Жалко кирюху…

— Чего он так круто налег на водяру?

— От тоски зеленой.

— А с чего затосковал?

— Да после автодорожного ЧП. Я ужинал на кухне, когда Глеб заявился домой.

— Трезвый?

— Нет, заметно поддатый. Сразу подошел к телефону и начал звонить, как я понял, Федьке. «Здорово, кума Федора, — сказал Глеб. — Знаешь, керя, я щас в автодорожное ЧП с летальным исходом залетел. Тоска зеленая».

— Еще что он говорил?

— Федька вроде бы стал расспрашивать, как да что, а Глеб вздохнул: «Какая разница, случайно или не случайно. Пока меня не замели, привози литряк сорокаградусной и можешь забирать свою клюку».

— Так и сказал?

— Так. Потом еще: «Никаких бабок не надо. Пользуйся моей безнадегой. Тебе клюка может сгодиться, а мне лишний срок ни к чему. Приезжай без рассусолов, пока не поздно». Минут через пятнадцать после этого разговора Федька в фиолетовой «девятке» подкатил к нашему подъезду. Забрал рюкзак, сунул его в багажник и умчался.

— А накануне ЧП Вараксин никому не звонил?

— Накануне ему звонила заполошная женщина. Трубку снял я. Не поздоровавшись, она раздраженно приказала: «Ну-ка, позови мне Глеба!» Вараксин нехотя подошел к телефону. Недолго послушал и со злостью рубанул: «Мадам, не зарывайтесь! Заказывая киллера, заказываешь смерть себе. Бывает, что шестерка бьет туза». Резко повесил трубку, замкнул свою комнату и торопливо ушел.

Голубев воодушевился:

— Твоя техника не записала этот разговор?

— Для хохмы я, в основном, писал разговоры деда, — потупившись, ответил Веня.

— Если не секрет, где раздобыл записывающую аппаратуру?

— На барахолке купил подслушивающий «жучок». Посоветовался со студентами института связи и по их подсказке смонтировал схему с магнитофоном.

Голубева словно осенило:

— Тебе не приходилось слышать фразу: «Ваша безопасность в опасности»?

— Это Глеб придумал.

— Для чего?

— Когда Глеба выставили с шоферской работы, он зазвал меня к себе в комнату и предложил: «Сейчас позвоню одной даме и сразу передам трубку тебе. Как только она ответит, ты начинай бубнить голосом автоответчика одно и то же: „Ваша безопасность в опасности“. Бубни до той поры, пока дама трубку не бросит. Сам это сделал бы, но голос не умею менять». Я на такое предложение сказал, мол, если у дамы телефон с определителем номера, то хоть меняй, хоть не меняй голос, она увидит, откуда ей звонят. Глеб на меня уставился, будто я невероятное открытие сделал: «Ну, Венька! Ты, блин, умнее чукчи. Посоветуй, светлая башка, как предупредить даму, что ее жизнь в опасности?»

— Что посоветовал?

— Давай, мол, запишем «автоответчика» на магнитофон, и звони сам с телефона-автомата.

— Записали?

— Запросто. Глеб, наверное, недели две держал у себя мой портативный маг и кассету с этой записью.

— Запись сохранилась?

— Нет. Я на той кассете после телефонные разговоры писал.

— Зачем?

— Просто так, для забавы. Вечерами, бывало, когда делать нечего, врублю маг на прослушивание записи и, как разведчик, получаю полную информацию, кто с кем и о чем болтал без меня по телефону.

— Долго так забавлялся?

— Пока телефон у нас не сняли.

— Разговоры Вараксина попадали на запись?

— Пустяковые. Главным образом ему алкаши звонили.

— Насчет выпивки?

— Конечно. Говорили, примерно, так: «Глеб, ты дома? Есть бутыльброт, желание, но нет друга. Не возражаешь, если зайду?» — «Не возражаю. Шустри по-быстрому!» — «Готовь стаканы». — «Они всегда у меня на боевом дежурстве». — «Зажевать найдется?» — «Ты, блин, жрать идешь или выпить?» — «Понял, курятиной закусим». На закуску у них всегда денег не хватало. Поэтому обходились, в основном, куревом, — Веня снисходительно усмехнулся. — В общем коротко и ясно разговаривали. А вот Глеб несколько раз звонил какой-то женщине и чего-то туманил. Называл ее «мадам» и предлагал ей хорошенько подумать, пока не поздно. Женщина сразу бросала трубку.

— Неужели у тебя не сохранилось хотя бы коротенького отрывка «туманных» записей? — спросил Голубев.

— Я же их не коллекционировал. На одной и той же кассете по-новой писал. Вообще-то, надо посмотреть.

— Будь другом, посмотри.