Девушка ищет спонсора. Тузы и шестерки

— Видите ли, в чем дело… — Михаил Арнольдович, словно стараясь точнее сформулировать мысль, помолчал. — У меня нет ни малейшего основания заподозрить Исаеву в какой-либо корысти. Интимной связи, о чем упорно муссируются слухи, между нами нет и никогда не было. В кресло президента банка она не метит. Да и слишком явным было бы ее участие в той трагической акции.

— Иной раз именно на этом преступники строят свою защиту. Дескать, не дурак же я подставлять самого себя.

— Здесь не тот случай. Сразу после разоблачения фальшивых авизо Аза Ильинична почувствовала, что против нее готовится какая-то провокация. Начались угрожающие звонки с телефона-автомата. Чтобы уберечься от неприятности, я предложил Исаевой поехать в зарубежную командировку. Очень кстати подвернулась необходимость решить вопрос с валютными операциями в Австрии, и Аза Ильинична согласилась выполнить эту миссию. Через неделю после ее отъезда произошла трагедия. Подробно об этом может рассказать сама Исаева. Советую вам побеседовать с ней.

— Сегодня же постараюсь встретиться с Азой Ильиничной, — сказал Бирюков и внезапно спросил: — А как Лина относилась к Исаевой?

— Они почти не знали друг друга. Насколько мне известно, встречались не более трех раз, включая встречу на банкете в честь восемнадцатилетия Лины.

— Значит, конфликта между ними не было?

— В прямом смысле этого слова — нет.

— А не в прямом?..

Ярыгин чуть передохнул:

— Последнее время я заметил, что Лина стала нервничать и вести себя несколько эксцентрично. Попробовал составить с ней беседу по душам, но словно уперся в глухую стену. Пришлось попросить Азу Ильиничну, чтобы она поговорила с девочкой, так сказать, по-женски. Однако и ее Лина встретила в штыки.

— С кем она предпочитала общаться?

— Круг общения дочери я не знаю. После смерти матери девочка ушла в себя. Своими планами Лина и раньше со мной не делилась, а когда погибла мать, между нами вообще будто черная кошка пробежала. О том, что она связалась с рекламной фирмой, я узнал лишь вчера от Исаевой, которая рассказала о развешанных по городу плакатах. Меня как громом ударило. Представляете, дочь известного банкира, словно продажная девица, выставляет напоказ свое тело…

— Говорят, для современной молодежи такое в порядке вещей.

— Для молодежи, может быть, но для престижа президента солидного банка — это нож в спину. Уверен, Лину не случайно втянули в рекламную провокацию. Не знаю только, кто был инициатором.

— О Надежницком вам что-нибудь известно?

— Лишь то, что он директор «Фортуны», являющейся одним из состоятельных клиентов нашего банка.

— И насколько велико это состояние?

— Извините, не имею права разглашать коммерческую тайну своих клиентов.

— А происхождением их вкладов интересуетесь?

— Имеете в виду так называемые «грязные» деньги?

— Да.

— В этом отношении «Фортуна», как при прежних владельцах, так и при нынешних, сомнений у нашего банка не вызывала. Поступающие на ее счет суммы перечислялись солидными фирмами. С самим Надежницким никаких деловых вопросов мне решать не доводилось. Видел его мельком на презентациях. Поэтому, шокированный убийством дочери, я и мысли не мог допустить, что погибший одновременно с Линой мужчина — Надежницкий.

— По вашему мнению, кто из них был главным объектом покушения?

— Не могу ответить на этот вопрос вразумительно. Трудно сохранить объективность, когда гибнет единственная дочь, но, мне кажется, что преследовали именно Лину. Кому мы с ней переступили дорогу, не знаю.

— Иван Петрович Шляпин предполагает иное.

— Он совершенно не знаком с миром бизнеса и рассуждает со своей колокольни. Обывателю трудно понять, какие страсти бушуют вокруг капитала, и как безжалостно расправляются с конкурентами разбогатевшие нечестным путем негодяи. Надеюсь, вам, прокурору, это известно?

— Известно… — Бирюков помолчал. — Откровенно говоря, мне жаль тех порядочных людей, которые в погоне за богатством забывают о ценности собственной жизни.

— Ничего удивительного, — спокойно ответил Ярыгин. — Есть две вещи, от которых невозможно отказаться добровольно: власть и деньги. К ним привыкают сильнее, чем к наркотикам. Это, можно сказать, почти неизлечимая болезнь. И заканчивается она нередко смертельным исходом.

— Неужели бизнесменов даже смерть не страшит?

— Заранее думая о смерти, нельзя начинать серьезное дело. Каждый из вступающих на тернистую дорогу бизнеса уверен, что уж его-то сия чаша минует. Вот, например, с каждым годом становится опаснее летать на российских самолетах, между тем миллионы россиян летают как ни в чем не бывало. То же самое и в бизнесе. К счастью, далеко не все гибнут.

— Михаил Арнольдович, коли наш разговор зашел о бизнесменах, скажите, положа руку на сердце, чем объясняется тяга новых богачей к вызывающей роскоши?

— Вам не доводилось бывать в развитых капиталистических странах?

— Нет, — признался Антон.

— Я так и подумал. Наша, как вы говорите, «вызывающая» роскошь, по западным меркам, не дотягивает до среднего уровня. Она лишь в глазах приученных к нищете российских граждан кажется чем-то сверхъестественным.