Девушка из Бруклина

Я знал, что этот момент настанет и вряд ли пройдет очень гладко. Мой телефон по-прежнему лежал на столе. Я стал перелистывать фотографии. Искал одну, единственно нужную: позавчерашнее селфи, мы сделали его перед тем, как идти в ресторан, на фоне антибского порта и форта Карре. Наконец нашел и протянул телефон Анжеле.

– Клэр жива, – тихо сказал я.

Она впилась глазами в фотографию, потом с яростью швырнула телефон на землю.

– Вон из моего дома, шантажист! – крикнула она и зарыдала.

11 Женщины, которые не любят мужчин

Кровь на снегу, красное на белом – как красиво!

Жан Жионо

1

– Ну папа! Тео сам! Сам!

Сын завтракал, сидя на высоком стульчике, и наконец-то вырвал у меня из рук пластмассовую ложечку, настаивая, что расправится с мясным пюре самостоятельно. Убедившись, что слюнявчик крепко держится, я, за неимением пакета с попкорном, вооружился стаканчиком кайпириньи[15] и уселся смотреть спектакль расправы с пюре. Трудно приходится, когда ручонки тебя не слушаются. Носу, подбородку, волосам, стулу, полу – всему вокруг досталось пюре, но в рот, кажется, не попало. Что страшно веселило Тео, и я хохотал вместе с ним.

В воздухе веяло Италией. Мы с Тео сидели под аркадами внутреннего дворика гостиницы «Бридж Клаб», зеленого оазиса посреди Нью-Йорка. Этакая идиллия вне времени и пространства, что и оправдывало бешеные цены этого отеля.

– Сюду, – сказал Тео.

– Да уж, дружок, ты постарался, пюре повсюду. Но думаю, хвастаться не стоит. Ну что? Теперь йогурт?

– Нет! Идем!

– Я не услышал «пожалуйста»!

– Жаста, папа, идем!

Ладно, йогурт съедим потом. Я принялся вытирать мордашку Тео. Нелегкое занятие. Он вертел головой во все стороны, лишь бы убежать от салфетки. Вытер, снял слюнявчик, поднял малыша и отправил его странствовать по идиллическому дворику среди пальм, экзотических растений и плюща, который затянул все стены.

Посередине дворика пригорюнился мраморный ангелок возле великолепного фонтана, окруженного цветами и барьерчиком из зелени. Я смотрел, как сын отправился в странствие по лабиринту геометрически подстриженных кустов, и вдруг вспомнил «Сияние» Кубрика[16], и меня прохватила дрожь.

– Не уходи далеко, Тео! Ты меня слышишь?

Мальчуган обернулся, улыбнулся расчудесной улыбкой и помахал мне рукой.

Я взялся за телефон и убедился, что Анжела нанесла ему серьезный урон. На экране появилась трещина, но корпус оказался прочным, и телефон работал. Я подключился к гостиничному вай-фаю и не меньше десяти минут пытался найти Оливию Мендельсон, соученицу Клэр, единственную свидетельницу ее похищения. Безуспешно. Вряд ли, конечно, спустя десять лет она могла бы сообщить мне что-то полезное, но это был хоть какой-то шанс, и другого мне не светило. Настроение было не блестящее. Я думал о Клэр, которая переживала второе в жизни похищение…

Ко мне подошла официантка.

– Господин Бартелеми, вас спрашивают.

Я повернул голову. У входа рядом с коктейль-баром стояла Глэдис, младшая из сестер Карлайл. Она была уже не в белом платье, а в кожаной куртке, ярком комбинезоне с психоделическим рисунком и на головокружительно высоких каблуках. Я залюбовался кошачьей грацией, с какой она двигалась между марокканских фонарей по дорожке из керамической плитки, проложенной посреди газона.

Я обрадовался, увидев Глэдис. Уходя от сестер Карлайл, я написал адрес гостиницы на своей визитной карточке и положил ее под стакан на столике у крыльца.

– Добрый вечер, Глэдис, рад вас видеть.

Она села на плетеный стул напротив меня, но ничего не ответила.

– Я прекрасно понимаю вашу сестру. Ее реакция…

– Анжела считает, что вы мошенник и хотите вытянуть из нас деньги.

– Мне не нужны деньги.

– Я знаю. Я набрала ваше имя в Интернете. Думаю, вы неплохо зарабатываете на жизнь.

К нам подошла официантка, и Глэдис заказала зеленый чай с мятой.

– Покажите мне еще раз фотографию, – попросила она.

Я протянул ей телефон, нажал клавишу слайд-шоу – и на экране одна за другой побежали фотографии Клэр. Глэдис смотрела на них как завороженная, на глазах у нее показались слезы.

– Чего вы хотите, если не денег?

– Вашей помощи в поисках женщины, которую я люблю.

Не спуская глаз с Тео, зачарованного полосатым гостиничным котом, я добрых четверть часа рассказывал в подробностях о моем расследовании. Начал с нашего знакомства с Клэр и ссоры на юге Франции, потом перешел к цепочке событий, которые привели меня в Нью-Йорк. Я не сказал только о беременности Клэр, не хотел перегружать лодку.

Глэдис слушала меня, замерев, веря и не веря. Она была умной девушкой: сначала как следует подумала, а потом спросила:

– Если все, что вы мне рассказали, правда, почему вы не обратились в полицию?

– Потому что Клэр не захотела бы этого.

– Почему вы так уверены?

– Подумайте сами. Десять лет Клэр избегала полиции. Я не вправе разглашать тайну, которую она так старательно скрывала.

– Даже рискуя ее жизнью? – воскликнула она.