Девушка из дома на набережной

– Костя! Костя! – закричала Ольга Георгиевна. – Ты хоть понимаешь, что говоришь?! Что это за идеи?! Сынок, ты же сломаешь всю свою жизнь, связав её с этой… Уедешь? Насовсем? Что ты будешь там делать?

– Я поступил в театральную школу.

– А чем плоха наша русская школа театра? Ведь мы же самые сильные. – Ольга Георгиевна говорила низким грудным голосом и так повелительно, словно стояла за кафедрой в институте и читала студентам лекцию о силе и могуществе русской театральной школы. – Ты хоть где-нибудь в мире видел, чтобы играли лучше, чем у нас? А система Станиславского? Это, между прочим, русский театр.

– Мама, в Англии не хуже. Я видел, как они там работают. И там есть и русские преподаватели. Всё это там есть. – Костя в замешательстве ходил по кухне из угла в угол. Мать поворачивала голову, следя за сыном.

– Но это будет не то.

– Мам, что здесь, что там: есть искусство, а есть бизнес. Но только в отличие от России, за искусство там платят хорошие деньги. За полгода я накопил достаточно, чтобы снимать квартиру. Надеюсь, найду работу в театре. Если нет, то всегда смогу подработать на съёмках в рекламе.

– Так ты всё уже решил? – ужаснулась мать. – Как ты можешь оставить меня здесь одну? Я думала, ты вернулся навсегда! Что я буду делать без тебя?

– Мама, у тебя же тут работа, друзья. У тебя всегда была интересная жизнь.

– Я буду одна. – Ольга Георгиевна закурила новую сигарету.

– Мама, как будто до этого ты не была одна. – Костя понял, что мать пытается им манипулировать. – Отец, как ты говоришь, всю жизнь от тебя гулял. Я и не помню, чтобы вы с ним выходили куда-то в свет просто так. Только праздники, только официальные мероприятия, и вы вместе – достойная семейная пара Гринёвых. А всё остальное время, мам? Ты с подружками то в театр, то в музей, то на выставку. Отдыхать ты ездила без отца. А я, мам, уже вырос, мне свою жизнь строить надо.

– И ты решил принести меня в жертву, – торжествующе-злорадно произнесла мать, налила в бокал коньяк и выпила. – Спасибо тебе, Костя, за понимание. Давай, беги к своей Юле.

– Я не побегу, а просто пойду. И в конечном итоге это я виноват перед ней. Я её бросил, а не она меня.

– Конечно, она сама святость. Поверь, скоро ты убедишься в обратном!

Костя развернулся и, разочарованный разговором с матерью, ушёл в свою комнату. Ему было непонятно, почему она так ненавидит Юлю.

Закрыв дверь, он лёг на диван и, глядя в потолок, стал думать о Юле. Он не понимал, почему мать считает, что Юле он интересен только потому, что имеет деньги. Да и какие у него деньги? Если подумать, то по современным понятиям он нищий. Что у него есть своего? Машины нет, квартиры… В этот момент Костя прервал рассуждения, вспомнив про подарок родителей на восемнадцатилетие – двухкомнатную квартиру где-то на проспекте Мира. Костя был там только один раз, когда шёл ремонт. Квартира находилась на последнем этаже дома с видом из окна на железнодорожное депо. Ничего примечательного, но всё-таки своя жилплощадь. Ремонт делали долго, почти два года. Поэтому-то Костя и забыл о ней совсем.

Он вышел из комнаты. Ольга Георгиевна, словно героиня драмы, сидела в кресле в гостиной, пила коньяк и курила. Плотные шторы на окнах были закрыты, не пропуская в комнату дневной свет.

– Мама, – заговорил Костя, – что ты сидишь в темноте?

– У меня траур.

– Разве кто-то умер?

– Умерла твоя любовь к матери. Ты променял её на любовь какой-то дешёвой актрисочки.

– Мама… – укоризненно произнёс Костя. – Тебе ли разыгрывать этот спектакль? Никого и ничего я не променял. Лучше скажи, у тебя есть ключи от моей квартиры?

– Да, – сказала мать, не подумав, и тут же спохватилась: – А зачем тебе? Кажется, они у отца.

– Мама, не ври.

– Ты хочешь уйти от меня, бросить меня?

– Я не собираюсь тебя бросать, но ты же жила полгода без меня, пока я был в Лондоне. Вроде бы ты не укоряла меня в том, что я уехал.

– А как я переживала, ты знаешь?!

– Мам, все когда-нибудь начинают самостоятельную жизнь. Позволь и мне сделать то же самое. Ты ведь дашь мне ключи?

– Зачем? Чем тебе плоха моя квартира?

– Мама, как я понял, ты не хочешь видеть Юлю, поэтому постараюсь сделать всё, чтобы ты избежала неприятной встречи с ней. А если Юля согласится жить со мной, у меня есть жильё.

Ольга Георгиевна была недовольна услышанным, но понимала, что у неё нет никаких аргументов против решения сына. Она встала, вышла в коридор, вернулась с ключами и протянула их Косте.

– Спасибо, мама.

– Пожалуйста. Только ты потом пожалеешь об этом и поймёшь, что я была права, – сказала мать надменно.

– Мама, спасибо, – ещё раз поблагодарил Костя и поцеловал её в щеку. – Давай не будем больше выяснять отношения, кто прав, а кто нет.

Ольга Георгиевна не ответила и только отвернулась с обиженным видом.

Костя принял душ, переоделся и вышел из дома раньше, решив прогуляться до Арбата, где была назначена встреча с Юлей.

Глава 20