Девушка из Дубровника (СИ)

- Ага, я такой, - согласился он. – А что, скажешь, нет? Не смог бы? Ник, ну ладно тебе, не прикидывайся девочкой. Мы уже выяснили, что нет ничего ужасного в том, что двое взрослых людей друг другу понравились и вот прямо тут же друг друга захотели. Конечно, с точки зрения коллективной морали, это глубоко безнравственно, но согласись, просто… - он пощелкал пальцами, подбирая нужное слово, - не знаю, мне только какая-то нецензурщина на ум идет. В общем, согласись, что это было здорово. Да, так вот, короче, подумал, что мы к концу дня в Дубровнике плавно перейдем на ты. Потом за ручку возьму, отвезу тебя в твою дырищу и в щечку на прощание поцелую. Скромненько так. Чтобы заинтриговать – что за фигня такая творится. Разрыв шаблона. А вот уже на следующий день повезу тебя куда-нибудь на дикий пляж. Ты же сказала, что везде котики, невозможно загорать нормально. И уж там-то…

- Да ты просто Наполеон – такие планы! Мастер художественного съема, чего уж там, - ядовито заметила я.

- Обычно мне некогда этим заниматься, - отмахнулся Глеб. – Тем более, получилось, что пришлось срочно сливаться на полуслове. И потом как-то так вышло, что промухал удобный момент, когда можно было форсировать события. И вот сидим мы на яхте, а я чувствую себя кромешным идиотом, потому что сам себя перехитрил и перемудрил. Казалось бы, в чем проблема – сказать: «Ника, давайте, может, на ты перейдем?», ну а дальше – как пойдет. А вот фиг. Потому что все надо делать вовремя.

- Да-да. А я не могу понять, в чем прикол. Не представляешь, чего только не передумала.

- Ну почему же не представляю? Что я гомик, импотент или просто сволочь. Или и первое, и второе, и компот, и можно без хлеба. Привез девушку в безлюдное место, называю ее на вы и держусь на пионерском расстоянии. Картина маслом. Ладно, думаю, будем вино пить – брудершафт типа, поцелуемся… Пошло, конечно, но уж как-нибудь. Кто мог подумать, что еж подвернется.

- Вот-вот, - кивнула я, - я так и подумала: «слава ежу».

- Кстати, как нога?

- Да, вроде, ничего, - с удивлением прислушалась я к своим ощущениям. – Дергает, но терпимо. Говорят, оргазм – сильное обезболивающее.

- Особенно если их было несколько, - пробормотал Глеб как будто себе под нос и ловко увернулся, когда я попыталась пихнуть его коленом в бедро.

- Но вообще это было сильно, - призналась я. - Сама процедура. Не говоря уже о позе. Вот тогда я окончательно поняла, что мне ничего не светит. Такой облом…

- Ты серьезно? – Глеб удивленно приподнял брови. – Нет, я понимаю, на некоторых боль действует очень даже возбуждающе. Парадоксальная реакция. Но я-то не садист. Ну да, у меня в объятьях красивая женщина, почти обнаженная. Просто с ума сойти можно. Но я должен причинить ей боль. Неважно, что для ее же пользы. По-твоему, это должно возбуждать? И потом я хорошо умею держать себя в руках. В отличие от некоторых. Ника, тебе никто не говорил, что у тебя все на лице написано?

Чтобы он не прочитал того, что было написано у меня на лице, я быстро повернулась на живот и уткнулась носом в подстилку. Вот стыдоба-то. Или… все-таки нет? Как он сказал? Ничего нет ужасного, что двое взрослых людей друг другу понравились и друг друга сразу захотели? Может быть, это только мне кажется, что демонстрировать фактически незнакомому мужчине подобные вещи унизительно и неприлично?

- Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы, ехал поезд запоздалый, - Глеб провел по моей спине две длинные вертикальные черты, несколько коротких горизонтальных и с силой провел ладонью по позвоночнику.

- Из Варшавы, - поправила я. – Поезд ехал – из Варшавы.

Мы немного поспорили насчет поезда, а потом Глеб продолжил. Из последнего вагона вдруг просыпалась пшеница. Пришел слон – потоптал. Пришел ворон – поклевал. Дальше мы так и не вспомнили, поэтому все закончилось совсем не по-детски. Интересно, почему, когда смотришь подобное на экране – это порно, а когда занимаешься этим… в общем, как Глеб сказал, это здорово? Настолько, что я вцепилась ногтями и зубами в подстилку – лишь бы не верещать по-кошачьи.

Подсунув ладони под живот, Глеб перекатил меня на спину – как краба.

- Ника, давай договоримся, - сказал он, глядя на меня сверху вниз. – Мы здесь одни. Пожалуйста, не изображай викторианскую барышню. И не дери когтями подстилку, она еще пригодится. Если тебе что-то не нравится или неприятно, говори прямо, без стеснений, - он лег рядом, закинув ногу поверх моих, и добавил: - А если хочется орать или визжать – ори или визжи. Делай, что хочешь, только спину мне не царапай, ладно?

Глава 15

Я молча кивнула и запрокинула голову, глядя в небо сквозь сосновые ветки. Длинные иглы дрожали на ветру и были похожи на зеленый мех. Солнечный свет падал сквозь них, рисуя на наших телах живые узоры из темных и золотистых пятен.

- А дорожка песочная от листвы разузорена, - пробормотала я себе под нос, обводя пальцем одно из них на животе Глеба. – Словно…