Девушка из Дубровника (СИ)

- Да, ты прав, - согласилась я. – Видимо, поэтому я и бросилась после развода менять все. Сняла квартиру, нашла новую работу. Хотела подстричься, покраситься в рыжий цвет и сделать татуировку, но отложила на после отпуска. И собаку завести. И даже этот отпуск… Андрей всегда все планировал сам: маршрут, гостиницу, билеты. Именно поэтому я не пошла в турфирму, как мне сестра советовала. Тоже все решила сделать сама. Доказать, что я не хуже. Что тоже могу. А получилось…

- Ника, неважно, получилось или нет. Главное, что первый шаг ты сделала. Может, не очень удачный, но сделала. А сейчас – все. Расслабься. Когда ты улетаешь?

- Двенадцатого.

- Ну вот, у тебя еще целых одиннадцать дней.

- Всего одиннадцать, - вздохнула я.

- Нет, целых одиннадцать. Вернешься домой – и будешь дальше строить свою новую жизнь по кирпичику. А пока просто наслаждайся. Море, солнце, вкусная еда, не самый завалящий мужчина рядом. Видела, наверно, картинку? «Я девочка, и я не хочу ничего решать. Хочу новое платьице, на море и на ручки». Море – вот оно. На ручки – пожалуйста. Платьице – не вопрос. Кстати, я тоже люблю решать чужие проблемы. Вот такой вот я странный. Нравится мне делать для других то, что они сами не могут. Правда, делаю только то, что просят. Или хотя бы намекают, что хотели бы этого. Вот ты хотела, чтоб тебя кто-то отвез из Дубровника в Цавтат – я отвез. Боялась идти к соседям за ключом – я сходил. Позвонила мне – я тебе показал город. Пожаловалась на тесноту на пляжах – вот мы здесь.

- То есть ты хочешь сказать, что, если бы я тебе не позвонила, ты сам не позвонил бы?

- Нет, - Глеб покачал головой. - Я, Ника, альтруист, а это самая ужасная разновидность эгоиста. Я делаю что-то не для других, а для себя. Человек получает удовольствие, а я получаю удовольствие от того, что он получает удовольствие.

- И что в этом ужасного? – не поняла я. – И человеку хорошо, и тебе. Ужасно - это когда тебе хорошо, а другому от этого плохо. Подожди… да ты просто прикалываешься! Тебе нравится меня разыгрывать, да?

- Ну, если так на это посмотреть, то да. Но просто я притворяюсь добрым и хорошим, а на самом деле везде ищу свою выгоду. Так что не обольщайся на мой счет.

- Договорились, - рассмеялась я. – Не буду.

Глеб собрал мои растрепавшиеся волосы в хвост и запустил в них пальцы, осторожно разделяя спутавшиеся пряди.

- O lijepa, o draga, o slatka slobodo… - сказал он задумчиво, явно кого-то цитируя.

Я уже начала привыкать к его манере говорить, глядя куда-то в мировое пространство, сквозь собеседника.

- И что это значит? Нет, я поняла: «О прекрасная, дорогая, сладкая свобода». Трудно не догадаться. Но к чему это? Просто я в последнее время очень много думала как раз о свободе, и… как-то странно, что ты сейчас об этом говоришь.

- Что тут странного? Мы ведь говорили о твоем… странном браке. Это финальный гимн из той самой «Дубравки» Дживо Гундулича. Помнишь, я вчера тебе рассказывал? Вообще-то считается, что это такая политическая аллегория: для Дубровника свобода всегда была чем-то священным. Даже девиз был: «Sloboda ili smrt». Но для меня это прежде всего история о любви. Такая почти античная пастораль. Пастух Миленко любит девушку Дубравку, она его тоже любит, но ее родители против их брака. Единственная надежда – обычай, по которому каждый год самую красивую девушку выдают замуж за самого красивого юношу.

- Правда был такой обычай? – удивилась я.

- Легенда. Но кто знает, может, и был. В общем, праздник святого Влаха, покровителя Дубровника, выборы самой красивой пары. Но родители Дубравки подкупили судей, и самым красивым выбрали не Миленко, а богача Грдана.

- И чем все кончилось?

- Не скажу. Найди потом русский текст – узнаешь.

- Какой ты все-таки вредный, Глеб! – возмутилась я.

- Что выросло – то выросло, - хмыкнул он. – Я просто к чему все это? Никакой любви без свободы быть не может.

- Мне всегда казалось, что приходится чем-то жертвовать, - возразила я. – Ради любви.

- Да, но есть тонкий нюанс. Одно дело, когда ты делаешь это добровольно и с радостью. И совсем другое – когда тебя принуждают. Или ты сама себя принуждаешь. Ничего хорошего от таких жертв не бывает. Причем для обоих. Я это хорошо знаю. Да и ты тоже.

- Тут все тонко, - вздохнула я. – Смотря что считать свободой. Некоторые, например, считают, что свобода в любви – это просто трахать то, что шевелится. Или отношения без обязательств.

- Ну и путают жопу с пальцем. Знаешь, Ника, я не думаю, что нам стоит устраивать тут философский диспут, но… Поверь мне на слово, ничего у тебя с твоей замечательной новой жизнью не получится, пока ты не освободишься от старой.

- Я пытаюсь, - пробормотала я сквозь зубы.