Девушка из Дубровника (СИ)

Наплакавшись вволю, я принялась оценивать масштабы катастрофы. Если исходить из того, что Глеб рассказал мне все, выходило, что ситуация скверная, но не фатальная. Бывает и хуже. Но вот все ли он мне рассказал? На «или мне придется на тебе жениться, или тебе придется меня убить» этот как-то не тянуло. Ни то, что я танцевала с Йоргеном, ни мои рыдания на предмет безрадостного будущего. Даже если ему все это было крайне неприятно слушать, он все равно меня утешал, и все закончилось очень даже жарко. Точнее, так и не закончилось, но это уже детали.

Но, может, все-таки дело в этом? В том, что не закончилось? Да ну, глупости. Вероятнее другое - что он злится на меня точно так же, как я злилась на него. За то, что так бездарно уходит время, которое мы могли бы провести намного интереснее. Не обязательно в постели. Или… все-таки было что-то еще?

Но в любом случае - что это меняет? Ровным счетом ничего. Осталось шесть дней – ни больше, ни меньше. Нет, даже меньше, потому что сегодня можно смело вычеркнуть. Молодец, Ника, просто умничка. А тут еще и Майя эта вылезла. Вряд ли разговор с ней добавит Глебу настроения, потому что ничего хорошего она ему, скорее всего, не скажет. Конечно, вся эта история с его отцом и ее бабушкой – дело давнее, но, похоже, Глеб все это принимает близко к сердцу. Непонятно только, почему.

Я попыталась представить себя на его месте. Ну вот выяснилось вдруг, что у моего отца когда-то был бурный роман, в результате которого у меня имеется единокровный брат или сестра. И общаться со мной он или она не хочет. А потом появляется племянница, которая собирается открыть мне страшную тайну – почему же ее бабушка бросила моего папу и ничего не сказала о ребенке. Ну, может, мне будет любопытно, но не более того. А вот у Глеба это явно не простое любопытство.

Тут я вспомнила еще кое-что. Когда на пляже я спросила, поедет ли он в Дубровник в архив, он ответил, что передумал – в какой-то степени благодаря мне. Я тогда еще подумала, что отнимаю у него слишком много времени, но это было что-то другое. То, что ему интереснее проводить это самое время со мной, чем копаться в залежах семейных скелетов? Нет, вряд ли все так просто.

Впрочем, у меня слишком сильно болела голова, чтобы загружать ее вопросами, на которые все равно не было ответов. Поэтому я заткнула уши и заснула. И проснулась в четвертом часу мокрая, как мышь. На улице было, похоже, за тридцать, а про кондиционер я даже не вспомнила. Тем не менее, стало полегче, и даже удалось запихнуть в себя холодный омлет с ветчиной.

Включив кондиционер на полную катушку, я надела купальник и спустилась к бассейну. Но мои надежды на то, что прохладная вода приведет в чувство, не оправдались. Солнце уже нагрело ее до температуры компота – лучше бы душ приняла. Поплавав немного от стенки к стенке, я вытащила из сарайчика надувной матрас, спустила его на воду и устроилась загорать.

- Ника, как ты?

Открыв глаза, я увидела Бранко – все в том же виде: в красных спортивных трусах и сланцах. Присев у кромки на корточки, он брызнул в меня водой.

- Нормально, - ответила я. – Спасибо за таблетку, помогла.

- На здоровье. Ничего страшного, бывает с непривычки. Где Глеб?

Я заколебалась. Говорить или нет? Знает ли вообще Бранко о Майе?

- В Дубровник поехал, - сказала я осторожно.

- Еще не вернулся? – удивился Бранко.

Церковные часы, словно присоединяясь к его удивлению, пробили пять. Бранко достал из кармана телефон и набрал номер. Разговаривал он по-хорватски и при этом косился на меня. Потом показал на телефон, и я подгребла к бортику.

- Тебе получше? – спросил Глеб, когда я взяла трубку. Голос его звучал так же тускло, если не хуже.

- Вроде.

- Хорошо. Я приеду часам к семи. Захвачу что-нибудь поесть. Чего-нибудь хочешь?

- Привези пиццу из «Между прочим», - попросила я. – Ту, которую мы заказывали с доставкой.

Забирая телефон, Бранко посмотрел на меня с любопытством. Наверно, его тянуло спросить, не поссорились ли мы, но все-таки решил, что не стоит.

Наверх идти не хотелось, и я провела следующие два часа, медленно дрейфуя на матрасе по бассейну. Спину припекало, но я с каким-то вредным упрямством не уходила в тень. Назло бабушке отморожу уши. Вот только бабушка об этом даже не подозревает. А еще, как назло, в голову лезли воспоминания о том, что в этом самом бассейне происходило позавчера ночью.

Наконец я увидела, как черная хонда проехала на парковку, и выбралась из бассейна. Глеб достал с заднего сиденья коробку с пиццей, закрыл машину и вошел в калитку. Я почувствовала, как предательски задрожали колени, и мешком плюхнулась в шезлонг.

Он подошел ко мне и остановился молча. Я тоже не знала, что сказать. Вид у него был все такой же хмурый.

- Ника, у тебя спина сгорела, - сказал он. – Пойдем, может?

Я встала и послушно пошла за ним. Мы поднялись к себе в комнату, где кондиционер наморозил настоящий ледник. Глеб положил коробку на стол, выключил его и вышел на балкон. Я – за ним.