Девушка из Дубровника

— Давай без глупостей, ладно? Во-первых, это моя запасная карта. На тот случай, если основную потеряю. Или украдут. Помнишь, ты вчера пыталась меня убедить, что тебя нельзя пускать в приличный дом, потому что ты воровка и мошенница? Так вот если ты с ней сбежишь, я ее просто заблокирую, делов-то. Во-вторых, на ней всего пять тысяч евро. И дневной лимит — пятьсот. Так что ты при всем желании не сможешь меня разорить.

— У меня месячная зарплата была только чуть-чуть больше твоего дневного лимита, — пробормотала я, дергая подушку за угол.

— Ну вот, считай, что я дед Мороз. И пинкод как раз подходящий — тридцать первое декабря. Тридцать один — двенадцать.

— Глеб, — сказала я, улегшись на спину и глядя в потолок. — Знаешь, все это очень похоже на сказку. Сначала я чуть не опоздала на самолет. Если бы успела вовремя, мы бы друг друга просто не увидели. Ты зашел бы последним и вышел первым. Если бы я не заблудилась или Бранко тебя встретил, мы бы не познакомились. И дальше все… Дубровник, остров, эта вилла… все… В чем, интересно, подвох?

— Все просто, Ника, — вздохнув, ответил Глеб. — Это очень короткая сказка. Только и всего.

Я закусила губу, и тут в дверь постучали.

Глеб набросил на меня край покрывала, встал, натянул трусы и повернул ключ в замке.

— Здраво! — узнала я голос Бранко. — Я вас хотел вечером в ресторан пригласить. Как вы?

— В «Торань»?

— А куда же еще? К семи приходите.

— Пойдем? — Глеб повернулся ко мне, и я молча кивнула.

Закрыв за Бранко дверь, Глеб рухнул на кровать и пополз ко мне, изображая крокодила. Укусил за колено и лег рядом.

— Неловко вышло, — пробормотала я смущенно.

— Что именно?

— Ну… с Бранко.

Глеб накрыл лицо подушкой, из-под которой раздалось какое-то сдавленное хрюканье.

— По-твоему, до того, как улицезреть меня в трусах, Бран думал, что мы тут друг другу стихи читаем? — поинтересовался он с сарказмом.

— Угу. Про паучьи лапы, — буркнула я.

Я подумала, что была замужем почти десять лет, до этого у меня дважды было то, что называют отношениями, плюс несколько мимолетных ничего не значащих эпизодов. Но при этом я чувствую себя наивной четырнадцатилетней школьницей, которая вообще ни черта не знает о мужчинах. Хотя сейчас и школьницы такие бывают, что сто очков вперед дадут.

— Слушай, Ника, ты как, очень есть хочешь? — спросил Глеб.

— Да не особо, — сказала я, радуясь, что он сменил тему. — То есть хочу, но не хочу никуда идти. Сил нет. И с чего бы это, а?

— Аналогично. Надо бы нам все-таки еды какой закупить, что ли. Слепили бы сейчас по бутерброду. Может, пиццу закажем? Знаешь пиццерию немного ниже супермаркета? Рядом с автобусной остановкой? Она называется, между прочим…

— Как? — не поняла я. — Между прочим, что?

— Просто «Между прочим». «By the way». Ну, или «У дороги».

Он позвонил, и минут через двадцать нам привезли огромную горячую пиццу со всякой всячиной и две бутылки пива. Взяв все это, мы пошли вниз, к бассейну: на балконе было некуда спрятаться от солнца, а рядом с водой, под зонтиком, было прохладнее. Янка тут же подошла проверить, что это такое мы едим. Пицца ее не воодушевила, и она вернулась на свое излюбленное место — парапет ограды. Похоже, ей нравилось, когда проходящие мимо люди останавливались, любовались ею, фотографировали.

— Слушай, я тут видела на одной яхте огромную собачину, — сказала я, облизывая пальцы. — Лежала на корме, вся такая важная. Как будто это ее собственная яхта. А Бранко берет Янку в море?

— Да, иногда, — кивнул Глеб.

— Мне всегда интересно было, а как собаки на кораблях в туалет ходят?

— Продают специальные лотки. Вроде кошачьих, только большие. Для кобелей — со столбиками. Они быстро привыкают. Да и вообще, не только к туалету. К качке, к воде за бортом. Быстрее, чем люди.

— Тоже хочу собаку завести, — я смотрела на застывшую в горделивой позе Янку. — Моя приятельница открыла собачий приют, и я иногда хожу туда помогать. Недавно привели одного песика. Хозяин умер, взять никто не захотел. Дворняк. Смешной такой, с бородой. Грустный-грустный. Как-то я к нему привязалась. Попросила Машу, чтобы не отдавала никому. Приеду и заберу. Только надо с хозяйкой квартиры договориться, чтобы не возражала.

— Хорошо подумала? — Глеб бросил корочку от пиццы двум жирным горлинкам. — Это не кошка, возни будет… Даже со взрослой. Гулять утром и вечером, заниматься с ней. И в отпуск уже не уедешь — дорого и хлопотно.

— Гулять — это не страшно. Заниматься тоже. В отпуск я вряд ли уеду больше, чем на две недели. Мама присмотрит. Или, на худой конец, Машка у себя приютит. А у тебя есть собака?

— Была. Лотта. В Хельсинки. Умерла два года назад, от рака.

— Жаль… А порода какая?

— Самоедка. Янка ее дочка.

— Вот как? — удивилась я. — И ты ее сюда привез?

— Нет, Бран сам за ней приезжал.

Какая-то тень пробежала по его лицу. Я быстренько сложила в уме два и два.